Огюст Ренуар

— Принято падать ниц перед (очевидной) красотой греческого искусства. Остальное ничего не стоит. Экие шутники! Ведь можно также сказать, что блондинка красивее брюнетки, и наоборот.

— Не реставрировать, а сделать заново испорченные части.

— Нельзя думать, что можно воссоздать другую эпоху.

— Художник, который затратит как можно меньше того, что называют воображением, окажется самым великим.

— Чтобы быть художником, надо научиться распознавать законы природы.

— Единственная награда, которую можно предложить художнику, это купить его произведения.

— Художник должен мало есть и отказаться жить как другие.

— На Делакруа никогда не было цены!

— Почему в так называемые варварские эпохи искусство понимали, а в наш век прогресса произошло обратное?

— Стало ли искусство ненужным?.. не говорит ли это о близкой смерти?.. народ не утрачивает только одну сторону или частицу своей ценности. Все кончается сразу.

— …Если искусство не нужно, зачем создавать его подобие или шарж… я хочу только комфорта. Тогда я делаю себе простую деревянную мебель, дом без всяких украшений… только строго необходимое… Если бы я мог достичь такого результата, я проявил бы хороший вкус. Однако эта мечта о простоте почти неосуществима.

— Причиной этого декаданса служит то, что глаза утратили привычку видеть.

— Художники существуют. Их не умеют найти. Художник бессилен, если тот, кто заставляет его творить, слепой… Мне хочется открыть глаза ценителя.

— Не всякий может быть ценителем.

— Есть люди, которые, несмотря на все свои усилия, никогда не станут ценителями.

— Одному из моих друзей дали картину мастера и он, радуясь тому, что в его гостиной висит бесспорное произведение, всем его показывал. Однажды он прибежал ко мне… его радости не было предела. Он наивно поведал мне, что только что узнал, почему картина хороша; до этого он лишь следовал за толпой, которая восторгалась подписью. В тот день мой друг сделался ценителем.

— Невозможно делать в одну эпоху то, что делали в другую. Не те взгляды, идеи, орудия, потребности, манера художников…

— Только что разбогатевший господин желает иметь замок. Он справляется — какой стиль нынче в моде. Оказывается, Людовик XIII. Тогда — валяй Людовика XIII! Разумеется, он находит архитектора, готового построить поддельного Людовика XIII. Кто виноват?

— Чтобы иметь красивый дворец, надо быть достойным его.

— Просвещать надо любителя. Ему-то и надо давать медали… а не художнику, который над ним смеется.

— Художники по фарфору работают только с образчиков, ни одному не придет в голову взглянуть на чижа, который висит в клетке над головой, чтобы увидеть, как сделаны его лапки.

— В красивых местах следовало бы открыть дешевые гостиницы для декораторов. Я говорю гостиницы. Если хотите, пусть это будут школы, но без преподавателей. Я не хочу, чтобы моего ученика чистили больше, чем мой сад.

— Надо, чтобы молодые люди научились видеть сами, не спрашивая совета.

— Посмотрите на манеру японцев рисовать птиц и рыб. Их система чрезвычайно проста. Они располагались где-нибудь в поле или в лесу и подолгу наблюдали за полетом птиц. Смотрели, пока не поняли их движений; то же самое и для рыб.

— Без опасения смотрите на великих мастеров прекрасных эпох. Они создали иррегулярность в регулярности… Святой Марк^[130]: симметричный в целом и ни одной схожей детали.

— Чтобы не стать ничтожеством, художник должен верить в себя и следовать своему подлинному учителю — природе.

— Чем большим количеством хороших инструментов вы вооружитесь, тем скучнее будет ваша скульптура…

— У японцев еще сохранилась та простота существования, которая оставляет время на то, чтобы выйти на прогулку, созерцать. Они еще с волнением смотрят на травинку, на летящую птицу, на чудесные движения рыб и возвращаются, полные прекрасных впечатлений, которые без труда переносят на украшаемый предмет.

— Чтобы составить себе представление об упадке, достаточно сесть в кафе на бульваре и понаблюдать за толпой. Нет ничего смешнее. Чего стоят судьи с бакенбардами! Можно ли глядеть на их лица и не лопнуть со смеха.

— Католики, которые погнались, как и все прочие, за мельхиором и статуями с улицы Бонапарт… утверждают, что нет спасения вне католической веры. Не верьте ни одному слову. Религия везде. Она в рассудке, в сердце и в любви, которые вы вкладываете в то, что делаете.

— Не вздумайте, чего доброго, разбогатеть! Когда у вас будет состояние, вам станет смертельно скучно.

— Я, думается, ближе всего к богу, когда благоговею перед великолепием природы, когда принимаю предназначенную мне в жизни роль, когда без всякой корысти воздаю должное этому величию и, главное, не прошу ни о чем для себя, веря в то, что сотворивший все — ничего не забывает.

— Таким образом, я верю, не желая понимать. Я не хочу давать никакого имени, и особенно имени бога, статуям и картинам, потому что он существует надо всем, что нам известно. По моему скромному мнению, все, что делается в этом смысле, — подлог.

— …В такой стране, как Франция, нищих и больных должны бы кормить, не заставляя их просить милостыню.