Огненная кровь

– Я тоже воздержусь. – Пирр, вывернув голову, взглянула Блохе в лицо. – Хоть и одобряю демократию. Я готова встретиться с моим богом.

Голос ее пострадал не меньше тела – срывался и сипел.

– Нельзя ее убивать, – выпалила Гвенна, сама себе поражаясь.

Блоха смотрел на нее, подняв брови, пока Сигрид выкашливала новую череду звуков.

– А еще Сигрид предлагает отрезать Гвенне язык, – перевел Ньют. – Из предосторожности. Она заметила, что свое дело эта дама может делать и без языка, а надоедать будет меньше.

Это прозвучало как шутка. Гвенна очень надеялась, что это, Кент побери, шутка, хотя в улыбке Сигрид веселья было что в окровавленном ноже.

– Я не режу языки, – равнодушно, словно каждый день выслушивал подобные предложения, отозвался Блоха. – Я должен решить, как поступить с Присягнувшей Черепу, а потом летим дальше. Напомню всем вам, что на Аннур движется ургульское войско, и если ил Торнья не окажется умнее, чем я думал, оно упадет ему на голову ударом молота.

– По заслугам, – бросила Анник. – Ил Торнья убил императора. Он изменник.

– Похоже на то, – признал Блоха. – Но он еще и кенаранг. А наша работа – остановить ургулов. Если армия Длинного Кулака перейдет границу, Раалте и северные атрепии даже пискнуть не успеют. И уж тогда все равно, кто из мертвецов был верен, а кто нет.

– А Валин собирается убить ил Торнью, – напомнила Гвенна.

Блоха, поморщившись, утер лоб:

– Будем надеяться, ему это не удастся.

– Так ты веришь нам и все равно хочешь оставить ил Торнью в живых? – удивилась Гвенна.

– Пока он не разобьет Длинного Кулака – да.

У Гвенны гудела голова. Всю ночь она дралась, бежала, летела и все это время чувствовала нож на волосок от горла. Свобода позволила перевести дух, возможность еще пожить давала облегчение. Она была готова еще полетать, поскакать, даже подраться, но вот новых разговоров не вынесла бы – особенно таких, которые никуда не ведут, ходят по кругу и конца им не видно.

– Валин убьет ил Торнью, – с болезненной злостью объявила она, – а Длинного Кулака победит кто-нибудь другой. Что, в Аннуре, поцелуй его Кент, мало генералов?

– Десяток, – ответил Блоха, – считая заместителей, но они все дети рядом с ил Торньей. Этот мерзавец, честное слово, умнее Гендрана и вдвое беспощадней. Если Длинный Кулак нарушит границу, без ил Торньи нам его обратно не загнать. Как говорит Ньют: «Убить проще, чем не убивать».

– И как будем действовать? – спросила Анник.

Девушка уставилась в стену леса на северо-востоке, словно видела за ней наступающие полчища ургулов. Недавний плен ее не переменил. Анник всегда думала о деле, и к Халу человеческие штучки, вроде эмоций.

Блоха развел руками:

– Выбор у нас не сказать чтобы богат. Длинный Кулак уже за слиянием, значит ему осталось только перейти Черную. Гарнизона здесь нет, потому что, даже переправившись, он окажется по ту сторону Тысячи Озер.

– И увязнет по уши? – спросила Гвенна. – На такой местности и гарнизона не надо.

Сигрид недовольно хмыкнула и направилась через поляну к птице.

Ньют, немелодично насвистывая сквозь щербину в зубах, посмотрел ей вслед и повернулся к Гвенне.

– Сеть – не стена, – сказал он.

– Он имеет в виду, – пояснил Блоха, – что озера – это всего лишь озера. Озера и болота. Да, их много, и протащить через них войско – та еще задача, тем более конное войско, но при хороших картах и сотне хороших разведчиков в этом нет ничего невозможного.

– Тогда почему здесь не держат гарнизона? – растерялась Гвенна.

– Граница длинная, – пожал плечами Блоха. – Солдат не так много. У ургулов еще не бывало вождя вроде Длинного Кулака, вот их никто и не опасался.

– Все это весьма поучительно, – подала голос Пирр, – но не могу не заметить, что мы отклонились от первоначальной…

Блоха хлестнул ее по губам тыльной стороной ладони. Удар выглядел небрежным, но сбил женщину с бревна, на котором она сидела, в колючие кусты. Командир крыла даже не проводил ее взглядом.

– Я не питаю особой приязни к людям, – сказал он, вглядываясь в холодную тень под деревьями и рассуждая будто бы сам с собой. – Но Финн мне нравился. Мы с ним с кадет вместе. Бок о бок проходили Пробу.

Он наконец взглянул на Пирр:

– Мне будет приятно тебя убить.

Присягнувшая Черепу повалилась неловко, лицом в мох, уткнувшись головой в гнилой пень. Она с трудом приподнялась и встала на колени, чтобы смотреть ему в глаза. Петля у нее на шее при падении затянулась, слышно было, как трудно она дышит.

– Знаешь, в чем разница между кеттрал и жрецами Ананшаэля? – прохрипела она.

Блоха молча ждал.

– Мы все бойцы, – помолчав, пояснила Пирр. – Мы все убийцы. Разница в том, что вы убиваете ради жизни – своей империи, своего крыла, собственной. Смерть для вас – случайность на пути к жизни.

– А для тебя? – спросил Блоха.

Пирр усмехнулась:

– Для жреца смерть – цель, последняя справедливость. Нож в твоих руках, но смерть во власти Ананшаэля, а я никогда не страшилась своего бога.

Блоха еще немного рассматривал ее, склонив голову к плечу, потом провел ладонью по седеющей щетине на макушке.

– Ну, встречи с ним тебе придется еще подождать.