Огненная кровь

Гвенна была очень не прочь согласиться. Она свое дело сделала: восточного моста уже нет, местные предупреждены, баррикады почти готовы. Неплохо бы отдать оборону в другие руки, а самой улизнуть, пока подошедший кенаранг не вычислил, кто она есть, и не насадил на шест ее голову. Она колебалась. Беда в том, что, как бы хороши ни были разведчики, они – не кеттрал. Она знала, как готовят разведчиков легиона, и знала, что при всей строгости этой подготовки она бледно выглядит на фоне навыков кеттрал. Блоха отдал власть ей в уверенности, что она удержит город, и Гвенна, удивляясь сама себе, поняла, что ей хочется оправдать доверие.

– Командую здесь я, – объявила она, понимая, что голос звучит холодно и зло, но не умея его смягчить.

Аннурцы за спиной Джерила зароптали. И стали расступаться, освобождая себе место для замаха мечом.

– Вы мне нужны, – внутренне скривившись от собственного тона, сказала Гвенна. – Я рада, что вы здесь, но командовать буду я.

Джерил стиснул зубы:

– У меня приказ сменить…

– Чем хороши приказы… – скрестив руки на груди, Пирр выступила вперед, – так это тем, что освобождают женщину от необходимости думать своей головой.

Она оглядела разведчиков и свела брови.

– Мужчину, собственно говоря, тоже. Ты дрался с ургулами, Джерил? – вдруг спросила она.

Разведчик замялся и мотнул головой.

– А Гвенна дралась, – пожала плечами Пирр. – Она проникла в их лагерь, повстречалась с командующим, оценила их силы, после чего бежала.

Гвенна решила, что ее дело сейчас – держать рот на замке. Наемная убийца прошлась по самому краешку истины, зато ее слова, судя по всему, возымели действие.

– Ты местных знаешь? – наседала Пирр, кивая на строителей баррикады.

Он снова мотнул головой.

– А Гвенна знает. Она не первый день с ними работает, они ей доверяют. И отсюда третий вопрос: ты любишь Аннур?

Джерил коротко кивнул.

– Тогда почему бы тебе не поступить так, как лучше для Аннура? Твой начальник, отдавая приказ, не знал, что кеттрал уже здесь. Если бы знал, изменил бы приказ. Бедиса наделила тебя мозгами, так подумай.

Разведчик оглянулся на своих. Тем, судя по лицам, не понравились ни тон, ни смысл сказанного, но все они были солдатами. Они повиновались старшему по званию.

– Хорошо, – обратился к Гвенне Джерил. – Ежедневно я должен отправлять двоих воинов, на рассвете и в сумерках, с докладом кенарангу. Остальные – в твоем распоряжении.

* * *

Гвенна всматривалась в предрассветный туман, смешавшийся с паром от прудов, ручьев и озер на востоке. Струйки пара тянулись над хвойными лесами, затягивали озеро и медленно светлели от суконно-серого к белому, а потом и к рыжеватому, словно весь лес занялся огнем. Она третий день взбиралась по утрам на маячную башню – не только чтобы осмотреть городские укрепления и проверить, не показались ли ургулы, но и ради нескольких минут одиночества, спасаясь от людей, от бесконечной череды вопросов и просьб, требований, жалоб, мольбы…

Все, впрочем, оказалось не так паршиво, как она ожидала. Восточный мост изрубили в щепки, только четыре опоры сухими стволами торчали посреди русла. Джерил со своими разведчиками успешно распоряжался доставкой с восточного острова съестных и прочих необходимых припасов. Анник, совладав с нерешительностью, укрепила восточный берег острова внушительными земляными валами, рвами и баррикадами, а половина населения до сих пор занималась заготовкой стрел. Две кузницы Андт-Кила днем и ночью громыхали молотами – кузнецы перековывали в наконечники каждую кроху металла: чугунки, обрезки стали, дверные петли и старые гвозди. Кое-кто жалел своего добра. Анник посылала таких к Бриджеру, Бриджер – к Гвенне, а Гвенна парой отборных словечек отправляла жалобщиков по домам с приказом тащить железо.

Она измучилась, удерживая в голове все вопросы обороны, бесилась, споря с лесорубами о каждой мелочи, но хуже всего было тревожное ожидание, неумолчный гул в голове, не дававший ни толком выспаться, ни проглотить что-то сытнее воды с галетами. Сказать по правде, она жила в страхе не первую неделю, с самого бегства с Островов, но то был другой страх – за себя и за крыло. К такому наставники ее готовили. Поговорка гласила: «Тому, кто воюет, случается иногда умереть». Но никто не придумал поговорки про мирных людей, лесорубов, крестьян и рыбаков, которых, если Гвенна оплошает, ургулы насадят на копья. В Гнезде ее всеми способами учили убивать, но мало рассказывали о том, как сохранить жизнь обитателям крохотного городишки на окраине империи.

– Хозяйка?

Из люка на площадку выбрался Бриджер. Над ними поскрипывала хлипкая деревянная крыша. Гвенна подняла голову: балки подгнили от сырости, вот-вот переломятся, но ей было сейчас не до крыши маячной башни. Сражение сюда вряд ли доберется.

– Что у тебя? – спросила она.

– Мы отвели лодки от причалов, поставили на якоря у западного берега, как ты приказывала.