Огненная кровь

Гвенна обернулась. Поднявшись, туман открыл мирно покачивающиеся под крутым берегом лодчонки. Зачем они ей нужны, она сама не знала, но могли пригодиться и в любом случае не должны были попасть в руки ургулов, возьми те восточный остров. Суть стратегии в двух словах: действуй, даже не зная зачем, и надейся, что позже окупится. Сколько она всякого делала, не зная зачем.

– Тебе драться случалось, Бриджер? – спросила она.

Парень замялся:

– Пару раз случалось, в «Утке». Парням с южного берега спуску давать нельзя.

Гвенна покачала головой. Трактирные драки. На них обрушатся все ургульские племена, а у нее пара сотен деревенских молодцов, знакомых с войной лишь по трактирным побоищам.

– А убивать? – спросила она.

Он поднял на нее глаза:

– Знаю, о чем ты думаешь, хозяйка, но народ у нас крепкий. Валить лес – тяжкий труд. Закаляет людей. Сдается мне, свалить топором человека не труднее, чем дерево.

Его бы похвалить за храбрость в таких обстоятельствах, но Гвенну слова лесоруба взбесили. Она готова была заорать, что свалить какую-нибудь сосенку – вовсе не то, что убить человека; хотелось рассказать, каково было тыкать прутом в глаз молодому солдату на Квина Саапи, как тот умолял и всхлипывал, ожидая смерти, и как потом завалился на нее, обмяк, будто никогда и не был живым. Хотелось описать путь через ургульский лагерь, кровь на клинке, кровь в глазах, кровь, склеивающую пальцы. Хотелось сказать, что к такому ее не подготовили даже восемь лет ковыряния в трупах и кровавых драк на арене. Бриджер смотрел на нее встревоженными темными глазами.

Ничего она не успела сказать, потому что на востоке протрубил рог, и еще, и еще – тысяча рогов. Взметнулась в небо огромная птичья стая, закружила и унеслась на запад, на юг – лишь бы прочь. Рога завывали ближе и ближе, сводили с ума. А когда наконец смолкли, тишина оказалась еще страшней.

– Это?.. – заговорил Бриджер.

– Ургулы, – подтвердила Гвенна.

Как видно, Блоха не добрался до Длинного Кулака.

Сейчас ей казалось, что она никогда на это и не надеялась. И времени тревожиться за старого командира крыла уже не было.

– Что будем делать? – спросил Бриджер.

– Драться. Проверь, чтобы на восточном острове не осталось ни старых, ни малых. Анник пусть предупредит своих лучников.

Бессмысленный приказ. Сколько она знала Анник, ее люди ко второму рогу уже натягивали тетиву. Но, говоря, Гвенна хоть чувствовала, будто что-то делает.

Бриджер, кивнув, повернулся к люку, но Гвенна его остановила.

– Не труднее, – сказала она.

Он не понял:

– Что – не труднее?

– Убить человека. Как свалить дерево. Бей топором, пока не повалится. Все одно.

– Спасибо, хозяйка, – неуверенно улыбнулся лесоруб. – Уж топором работать мы здесь умеем.

Поспешно, пока он не увидел лжи в ее глазах, Гвенна отвернулась к лесу на восточном берегу. Может, надо было сказать ему правду, может, он ее заслужил, но там, в черной тени деревьев, был Длинный Кулак, и никакая правда, поцелуй ее Кент, никого не могла спасти.

40

«Нейтральной территорией» назначили ветхий деревянный склад в доках – огромное темное помещение, под самую крышу заставленное бочками и ящиками, пропахшее смолой и солью и еще плесенью. С потолочных балок неподвижно свисали канаты лебедок, толщиной с запястье Кадена, с толстыми стальными крючьями. Всего лишь устройства для передвижения тяжелых грузов, но поздней ночью в мигающем свете штормовых фонарей концы веревок с ржавыми крюками выглядели мрачно и угрожающе. Габрил предлагал устроить встречу у себя во дворце, но остальные отказались, настояли на нейтральной территории. И такая настойчивость тоже намекала на угрозу.

Они втроем – Каден, Киль и Габрил – задержались у двери, давая глазам привыкнуть к темноте.

– Не забывайте, – тихо проговорил Габрил. – Все эти люди ненавидят вашу империю, но пузыри их ненависти поднимаются из разных источников.

– Но согласие между вами есть? – уточнил Каден. – В основных вопросах взгляды сходятся?

Первый оратор нахмурился:

– Мы издавна настроены на борьбу с общим врагом.

– Это другое, – тихо вставил Киль.

– Именно это нас связывает, – сказал Габрил.

– Зыбкая связь, – покачал головой Киль. – Я не раз такое видел.

Габрил обернулся к кшештрим. Со дня появления Кадена в его дворце они сотрудничали и вели почти незаметный глазу словесный поединок: Габрил пытался вытянуть из Киля его историю, а Киль ловко уходил от вопросов и неизменно уводил разговор в сторону.

– Вас послушать, вы многое повидали, – заметил первый оратор.

Киль пожал плечами:

– Смотрю в оба. А суть в том, что общий враг – ненадежный фундамент для союза. Чуть сдвинется равновесие – и все рухнет.

– Сдвинется? – переспросил Каден. – Мы собираемся перевернуть целое здание политики.

– Остается надеяться, что оно не обрушится нам на голову, – ответил Киль.

Габрил покачал головой:

– Надежды для дураков, но ваш советник прав. Я со многими делил та и опресноки, но те, кто соберется этой ночью, не задумываясь, меня зарежут. Как и вас, если увидят в том выгоду.

– Напомните, что спасет нас от клинка? – попросил Каден.