Огненная купель Шантунга

По завершении броненосцами Макарова эволюции, головной в их колонне «Цесаревич» фиксировался японскими дальномерами уже менее чем в 70 кабельтовых от «Якумо». Курс их также отстоял от японского кильватера примерно на милю, аналогично смещению Того от курса отряда Руднева. Вскоре с японских кораблей уже не было видно уползавшей в сторону берега избитой и горящей «России», зато вместо нее, держась справа, вне досягаемости их орудий, флот адмирала Того догоняли крейсера Рейценштейна и Грамматчикова. Перед ними с небольшим отрывом бежал «Новик», а следом, держа узлов девятнадцать или даже чуть больше, – «Баян», «Варяг», «Аскольд», «Богатырь», «Олег» и «Очаков». Еще один крейсер второго ранга – «Изумруд» – держался у головы колонны броненосцев Макарова. «Жемчуг», который видели у места погружения «Рюрика», выполняя приказ своего флагмана, ушел к «России», по-видимому, собираясь ссадить на нее спасенных с «Рюрика».

После недолгой паузы в артиллерийском бою завязалась неторопливая, поскольку все берегли снаряды для «верной» дистанции, дуэль четырех двенадцатидюймовок в носовых башнях «Хацусе» и «Ясимы», которым «подгавкивали» четыре или пять шестидюймовок и три десятидюймовки в кормовых башнях «Осляби» и «Пересвета». Постепенно к ним подключились кормовая башня «Витязя» и носовая «Сикисимы». В течение сорока минут погони противники смогли добиться только пяти попаданий главным калибром. Четыре «чемодана» попали в «Ослябю», и один раз он отметился ответной оплеухой «Хацусе».

Взорвавшийся на спардеке русского броненосца по правому борту снаряд вынес за борт катерную шлюпбалку и практически полностью уничтожил то, что после утреннего боя еще оставалось от катера. Осколки стегнули по трубам и вентиляторам, но, к сожалению для японцев, прыти кораблю это не убавило, а с пожаром быстро удалось справиться.

Второй удар пришелся в броню заднего каземата левого борта, что на боеспособность его разбитых больше часа назад пушек не повлияло. Третий «подарок», причем совершенно точно с «Ясимы», ударил прямо под кормовым мостиком, разрушив его окончательно и засыпав обломками башню главного калибра. В итоге она замолчала минут на пять. Четвертый снаряд взорвался при встрече с палубой юта прямо над командирской каютой. Пожар тушили минут двадцать. В результате командир временно оказался… как бы это сейчас сказали, лицом без определенного места жительства. И даже без смены исподнего. За что «Ослябя» лишил «Хацусе» левого крамбола, разодрал палубу бака длиннющей бороздой, выломав несколько досок ее настила и, до кучи, перешиб цепь левого станового якоря.

Но на мостике «Громобоя» понимали, что вечно так безобидно эти пострелушки продолжаться не смогут. И решительный момент наступит после первого же результативного попадания в «Ослябю», которое сбавит ему ход. Но был ведь и шанс головного японца тормознуть… Хотя всем было ясно, что несоизмеримо меньший.

– Когда он подобьет «Ослябю», развернемся «все вдруг» и пойдем прямо на японцев. Наш вариант их задержать один – свалиться «в кучу»… В рукопашную пойдем. А там, что Господь даст и как быстро Макаров подоспеет. Если что случится… Приказ мой один – нужно их тормозить. Снарядами, минами, тараном… Не дать уйти. Трусов был прав абсолютно. Но он был один, а нас четверо. Если что, Того нас навсегда запомнит…

Но вскоре этот «забег на выживание» был прерван. И самым неожиданным образом…

* * *

– Всеволод Федорович! Прямо по курсу дым! Много дыма!

Неожиданное вторжение Щеглова со столь интригующей новостью застало Руднева на кормовом мостике «Громобоя», откуда большинство его офицеров мрачно наблюдало за перестрелкой концевых кораблей отряда с догоняющими японцами. Когда после почти стометрового спурта изрядно запыхавшиеся Петрович и сопровождавшие его лица вновь прильнули к биноклям, сразу стало ясно, что навстречу идет военный корабль или корабли… Причем курс их скорее был даже навстречу японцам, а не нашей колонне.

– По-моему, «Фусо» подгребает, – первым нарушил молчание старший офицер.

– Нет… Не вижу его бортовых кранов… И точно могу теперь сказать, что он не один.

– Да, да! Вижу уже, что как минимум двое…

– Может, американцы?

– Ага! Или сингапурская эскадра… Вдруг бритты решили помочь япошкам нас добить?

– Господа! Головной башенный! Башни по бортам… Это же Григорович! – радостно выкрикнул вдруг лейтенант Болотников.

– Господи… Точно! Это Иван Константинович «стариков» своих ведет! – оторвался от подзорной трубы командир крейсера Дабич.

– Ракеты для сигнализации готовьте… Когда их японцы опознают, как думаете?

– Минут через десять, полагаю, может чуть позже, – угрюмо отозвался Хлодовский. – Как там сейчас мои? Выжил ли хоть кто?..

– Наберите ракеты для подачи сигнала Григоровичу: «Полный ход, поворот вправо на четыре румба, последовательно». И для Рейценштейна с Грамматчиковым: «Не допустить отрыва противника»! Крепитесь. – Руднев понимающе посмотрел на Хлодовского. – Там, возле «Рюрика», кто-то из «новиков» крутился, я с мачты видал. Даст бог, помогут…

– Ну, господа, теперь будет игра… Похоже, Того попал…