Огненная купель Шантунга

Сотни глоток на кораблях Того и Камимуры исторгли яростное «банзай!», когда идущий за «Громобоем» русский крейсер выбросил в небо столб ослепительно яркого оранжевого пламени, в котором нелепо кувыркались обломки разодранной взрывом второй трубы. Через мгновение второй взрыв, еще более мощный, расколол надстройку прямо за кормовой башней, после чего, не покинув строя, опрокидываясь и задирая в небо таранный форштевень, корабль исчез в огромной, разрастающейся дымной туче…

«Новик», немедленно заложив крутую циркуляцию, ринулся к месту исчезновения «Витязя» в надежде спасти хоть кого-нибудь. В том, что броненосный крейсер погиб, причем погиб почти мгновенно, сомнений у Балка не было. Впереди, прямо по курсу, обходя место катастрофы, ворочал коордонат в сторону противника «Пересвет». Дым от его пожаров перемешивался с дымным облаком на месте трагедии…

– Командир! Смотрите! Он еще не затонул! – раздался с марса крик мичмана Максимова.

– Похоже, корабль опрокинулся, Максимилиан Федорович?

– Точно… Это днище торчит, – ответил командиру старший офицер кавторанг Шульц, не отрываясь от бинокля. – Но люди-то где? Никого не вижу я там, Сергей Захарович.

– Плохо дело… Все смотрите внимательнее, где живые… Малый ход! Круги и жилеты приготовьте. Должен же хоть кто-то остаться…

Из дымного тумана все явственней проступало обросшее водорослями и ракушками безжизненное красно-бурое брюхо опрокинувшегося крейсера с возвышающимся над поверхностью воды острием тарана. Сначала казалось, что никто не выжил. На всклокоченной пенной воде возле днища плавали только деревянные обломки…

– Неужели все…

– Похоже, что от него две трети всего осталось. Опрокинулся мгновенно, судя по всему. Поэтому и держится еще. И вряд ли кто успел…

– Смотрите! На нем. Там, дальше к корме!

– Где?

– Видно двоих, или нет… Троих… На скуловом киле.

– Правьте ближе, но совсем вплотную подходить к нему нельзя, не дай бог кого под винты затянем…

– Командир! Сзади нас японец выходит. «Хацусе» «Громобою» корму режет! Средним левого борта бьет в нас!

– Черт! Как же близко они уже подошли! Похоже, что прорывается Того, а, господа офицеры? Но если этот его головной, а остальных мы в этом дымном киселе не видим, то и они нас не видят? Так?

– Несомненно…

– А вот «Пересвет» и «Ослябя» у них прямо под пушками. Сейчас ведь и их… Самый полный вперед! К «Витязю» вплотную, прямо в дым! Ведь если с «Хацусе» нас разглядят получше…

Там сбросьте плот, круги и жилеты еще к ним подвяжите! Живо! Сейчас обойдем его в этой дымной каше и перед «Ослябей» проскочим…

Я принял решение, господа: идем в торпедную атаку. Атакуем японского адмирала. Полагаю, до «Микасы» сейчас меньше мили. Штер, Зеленой, Бурачек, все по местам! Другого такого шанса не будет! Надо нам самому Того в глазки заглянуть. За всех наших поквитаться! Все минные аппараты: «Товсь!» Порембскому передайте – его час настал! Сначала левым бортом, потом на отходе – кормовым!

Взвыв, подобно кидающемуся в атаку дикому кочевнику, сиреной, «Новик» бросился в атаку, нырнув в ползущее над морем дымное облако. Построенный в Германии «чехол для машин» ускорился, несмотря на свежую пробоину в корме от снаряда с «Хацусе», до невиданных со времен сдаточных испытаний на далекой родине 24 узлов.

По рыку командира, в машинном заклепывали клапана на котлах, крестясь на всякий случай. И через какую-то пару минут русский крейсер с размаху вылетел из дымной пелены… прямо на четыре японских дестроера, уже развернувших торпедные аппараты для стрельбы по неожиданно вяло отстреливающемуся «Пересвету».

В прицелы их ошалевших от неожиданности торпедистов, вместо длинного высоченного борта броненосца-крейсера, по которому уже можно было бы через несколько минут, почти не целясь, пускать мины, внезапно ворвался их главный ночной кошмар. Проскочить к более крупной цели мимо «Новика» нечего было и мечтать! Уроки жарких ночных стычек с ним под Артуром усвоили все матросы и офицеры японских миноносцев.

Вполне логично, что командиры кораблей первого отряда решили, что лучше утопить неожиданно подставившийся крейсер, чем быть утопленными им при попытке прорыва к «Пересвету», тем более что первыми же залпами артиллеристы «Новика» вывели из строя машины на «Инадзуме». Зная, с кем имеют дело, и втайне мечтая о такой возможности уже минимум полгода, командиры трех головных эсминцев залпом разрядили аппараты в своего шустрого и зубастого врага. Четвертый искушать судьбу не стал и отвернул к своим броненосцам… Вскоре туда же метнулся и последний оставшийся на ходу истребитель.

Отбив минную атаку на свои корабли, утопив один и обездвижив второй вражеский контрминоносец, «Новик» хладнокровно увернулся от нацеленных в него торпед и, вздымая форштевнем огромный бурун, устремился… Нет, вовсе не обратно, под защиту своих больших кораблей, как этого ожидали офицеры в рубках японских броненосцев…

* * *

– Адмирал! Смотрите! «Новик» собирается добить наши оставшиеся на ходу эсминцы…