Огненный крест

— Теперь ты рассказываешь, что случится здесь, саксоночка. Что опять будет восстание и война… и на сей раз победа.

Победа… Я ошеломленно кивнула, зная, какой страшной ценой она достанется.

— Вот только… — Джейми махнул кинжалом в сторону гор. — Я дал клятву короне, и если выступлю против нее, я стану предателем. Мою землю отнимут; может быть, меня даже казнят, и всех моих сторонников тоже. Верно?

— Верно.

Я сглотнула, плотно обхватив себя руками.

— Но в этот раз короне не победить. И когда королевскую власть свергнут… Как быть с моей клятвой? Если я сдержу слово, стану предателем уже для повстанцев…

— О… — слабо выговорила я.

— Вот видишь. В какой-то момент Трион потеряет надо мной власть, хотя когда это произойдет, я не знаю. И до той поры…

Он опустил кинжал острием вниз.

— Понятно. Мы в тупике.

Внутри все холодело от осознания, в каком мы безвыходном положении.

Ясно, что теперь надо выполнять приказы Триона. Но потом… Если Джейми и дальше, уже при революции, будет человеком губернатора, его объявят лоялистом, что в конце концов приведет к нашей гибели. Если же слишком рано отречься от короны и примкнуть к мятежникам, можно лишиться земли, а то и жизни.

Он пожал плечами и откинулся назад, покачивая Джемми на коленях.

— Ничего, я ведь и прежде бывал меж двух огней, саксоночка. Как видишь, уцелел. — Джейми насмешливо фыркнул. — Наверно, это у меня в крови.

Я усмехнулась.

— Если ты о своем деде, то, пожалуй, это и впрямь наследственное. Только в конце концов и он поплатился.

— А тебе не кажется, что это могло быть частью его плана?

Покойный лорд Ловат был печально известен своим коварством, но я не видела никакой выгоды в том, чтобы расстаться с головой.

Джейми улыбнулся.

— Ты же помнишь, что он сделал — отправил молодого Саймона в бой, а сам остался. И кто из них в итоге стоял на эшафоте?

Я медленно кивнула. Молодой Саймон — ровесник Джейми — почти не пострадал за участие в восстании. Его не отправили в тюрьму и даже не сослали, только лишили части земель, которые ему вскоре удалось вернуть через суд.

— Хотя старый Саймон вполне мог обвинить во всем сына и отправить его на казнь, он этого не сделал. Не сумел обречь на смерть собственного наследника.

Джейми кивнул.

— Ты отдашь свою голову, саксоночка, за жизнь Брианны?

— Да, — не колеблясь ответила я.

Жаль признавать, но даже такие ползучие гады, как старый Саймон, беспокоятся о благополучии потомства.

Джему тем временем надоело жевать палец, и он яростно вгрызся в рукоять дедовского кинжала. Джейми крепко держал его за лезвие, но отобрать не пытался.

— Я тоже, — улыбнулся он. — Хотя, надеюсь, не понадобится.

Мне вдруг захотелось бросить все, убедить Джейми держаться в стороне. Сказать Триону, пусть забирает свою землю, предупредить арендаторов — и бежать. Да, война так или иначе будет, но нам необязательно в ней участвовать. Мы пойдем на юг, во Флориду или Вест-Индию. Или на запад, укроемся у чероки. А может, вернемся в Шотландию. Мы найдем, где спрятаться.

Джейми внимательно глядел на меня.

— Это будет мелкая стычка, саксоночка. Скорее всего, безобидная. Но она положит начало всему.

Небо озаряли последние лучи солнца.

— Если я спасу этих людей, если они пройдут меж двух огней, то дальше последуют за мной без вопросов. Лучше начинать сейчас, пока еще не так много поставлено на карту.

Я вздрогнула.

— Знаю.

— Замерзла, саксоночка? Вот, возьми ребенка и ступай домой. А я за вами, только оденусь.

Он вручил мне Джемми и кинжал (потому что разъединить их было невозможно), встал и принялся отряхивать свой килт. Однако я не двигалась с места. Лезвие кинжала, теплое от его руки, приятно грело ладонь.

Джейми удивленно взглянул на меня, но я покачала головой.

— Подожду тебя.

Он быстро оделся. Несмотря на дурные предчувствия, меня восхищали его инстинкты. Сегодня он надел не обычный малиново-черный килт, а охотничий, желая привлечь людей не богатством наряда, а его самобытностью: показать горцам, что он один из них. Плед, как всегда, заколол брошью в виде бегущего оленя, надел пояс с ножнами, чистые шерстяные чулки. И все молча, погруженный в свои мысли, — так священник облачается в одеяния перед торжественным церковным ритуалом.

Сегодня начнется. Роджер и остальные мужчины уже отправились в горы, чтобы привезти тех, кто живет поблизости. Сегодня Джейми зажжет крест и впервые призовет людей на войну, а сделку закрепит виски.

— Знаешь, Бри была права, — заговорила я, чтобы нарушить молчание. — Она сказала, что ты основываешь собственную религию. Когда увидела твой крест.

Он недоуменно покосился на меня, потом взглянул в сторону дома и насмешливо скривил губы.

— Наверное, так и есть. Помоги мне Господь.

Он забрал у Джемми кинжал, отер его о складки килта и засунул в ножны.

Слова встали в горле комом, и я торопливо выпалила:

— Ты просил Господа тебе помочь? Во время того ритуала?

— А, нет. — На секунду он отвел глаза. — Я взывал к Дугалу Маккензи.