Огненный крест. Бывшие

Для сына тема была откровенно патриотической и сулила в будущем сенсационную книгу. Это папаша понимал и горделиво ворочал головой-яйцом. Память не сохранила внешности их отпрыска — они у меня как-то все на одно лицо… Но скорее всего, я ушел в запоминание рассказа. Я тогда так натренировал память — несколько часов напряженнейшей беседы мог воспроизвести на бумаге до междометий включительно.

Вопросы я задавать не мог — не дай Бог обнаружить интерес и вспугнуть. Я ведь там оказался как бы случайно, навестил Ивана Михайловича, а он взял да и представил меня…

На миг мне примерещилось: это не люди. Что-то мягкое, сытое и сырое ворочается здесь и вокруг. И это лишено определенности: заглаженное, одинаковое со всех сторон и белесое, способное успешно ползти и вперед и назад…

А «папу» очень забавляла «чашечка кофе», потребованная Кутеповым на Лубянке. Он повторял это вплоть до моего ухода — и прыскал смехом, отходя из самого нутра густым цветом апельсиновой кожуры.

Да, если не ошибаюсь (а я должен оговариваться, уж очень тяжелы факты), эта особа (не поворачивается язык назвать «женщиной», а «сукой» — как-то смахивает на брань, а к чему брань?.. Да и никаких бранных слов всех мировых языков, наречий и диалектов не хватит на священно-ленинские подвиги «женевского» воинства) имела отношение и к загону на Троцкого. Нет, Лев Давидович к ее этажным прелестям не имел касательства ни в прямом, ни в переносном смысле, скорее всего, и не видел ее вообще. Не исключено, при подготовке убийства (один из вариантов — подбиралось к нему сразу несколько групп и отдельных убийц, дело было поставлено широко) понадобились эти самые чары. С чего бы иначе она ошивалась столько в Мексике…

Я украдкой всматривался в эту… даму: Господи, вот на эту дрянь взять такого молодца, как Кутепов, — прошел японскую, мировую, Гражданскую войны, стреляный, рубленый, а тут…

А может, она хвастает, а сама так, десятый «винтик»?..

И прямь, Господь Бог изощрен, но не злобен.

Хотя по-человечески понятно: женщина ведь — и каких статей! При чем тут все свинцово-стальные доблести генерала… А ведь в годах был! Как тогда состыковать?..

Большой озорник Господь Бог…

Не знаю, угостили ли кофе генерала. Скорее всего, не отказали. Нужен он был для допросов — что понапрасну злить… А после именем трудового народа пулю в затылок — и в крематорий, без покаяния и причастия…

Эта книга не вобрала и сотой доли того, что я услышал, записал. Естественно, у меня накопился опыт общения с подобного рода очевидцами или участниками. Слишком часто они сочиняют — и верят в сочиненное. Если не все выдумывают, то прибавляют не стесняясь. У меня уже выработалась определенная система проверки информации, так что постепенно складывался более или менее верный слепок прошлого…

В такое дело, как кутеповское, были посвящены единицы. И кто с тех пор уцелел — ведь 1930 г., после и великая мясорубка 1935–1939 гг., и просто непрерывающийся вал арестованных, и Отечественная война, и просто годы…

Но слышать о том деле эти люди слышали, и слышали, что называется, из первых уст — сие бесспорно.

Не вызывает сомнения сам факт похищения Кутепова с доставкой через всю Европу на Лубянку. Подтверждает данный факт и «чашечка кофе» — ее присочинить невозможно, это уже подлинная бытовая и совершенно достоверная подробность. Генерал, не получая больше одурманивающих средств, проснулся с дикой головной болью, в совершенной разложенности, непонимании, где он и что вообще творится, обратился за привычным и безотказным средством — кофе. Ну загулял, перепил, приволокнулся — чего не случается. Чай, мужчина.

В похищении уже в полной мере чувствуется темперамент и лобоватость, с которыми имел обыкновение прикладываться Сталин к решению ответственных задач.

Нет, было бы ошибкой считать такие, с позволения сказать, решения лишь особенностью его характера. Чижиков в данном деле является только выразителем, не больше, общего настроения, а еще точнее — установок самой доктрины, отрицающей наличие каких-либо ценностей вне марксизма-ленинизма и его детища — московского социализма (отличался особой всеядностью лишь Пол Пот — и, представьте, у многих в чести до сих пор!).

Подобный взгляд, или, если угодно, метод, присущ социалистическому миропониманию. "Это то самое, о чем толковал пленный учитель — командир полка: советская власть как власть «народная располагает той роскошью в средствах, которую не могут позволить себе белые», то бишь во имя народа можно все, вообще все — любые беззакония, произвол, подлоги, насилия, лжесвидетельства, истребление своего же народа, ибо все это веления неизбежности борьбы, так сказать, кровавые издержки на пути освобождения человечества от пут капитализма.

В советской морали это просвечивает насквозь, составляет ее сердцевину. Отсюда бежит мутный ручеек в души людей.

Мы вне зла, даже если будем тонуть в крови и насилии.

И тонули, тонем…

Ленин — этот вечный мертвец — учит нас жизни…