Огненный крест. Бывшие

«1936 — 18 июня. Смерть А. М. Горького, злодейски умерщвленного „правотроцкистским блоком" фашистских шпионов и убийц при помощи фашистов, извергов врачей. Фашистские троцкистско-бухаринские палачи „…убили Горького за то, что он как истинный сын народа был предан партии большевиков, Сталинскому Центральному Комитету партии и Советскому правительству. Они убили Горького (ох уж этот змий Троцкий! — Ю. В.) за то, что он был ближайшим другом товарища Сталина. Они убили Горького за то, что он со всей страстью своей пламенной души ненавидел фашизм и отдавал все силы борьбе "с этим исчадием капитализма“» (из газеты «Правда»; кстати, главным редактором «Правды» тогда был бывший личный секретарь Сталина Лев Захарович Мехлис — этот столько людей закусал насмерть! А с виду обыкновеннейший зануда).

Составители свели в календарь самые почетные и мудрые высказывания писателя, их уже можно величать изречениями.

«Против нас все, что отжило сроки, отведенные ему историей, и это дает нам право считать себя все еще в состоянии гражданской войны. Отсюда следует естественный вывод: если враг не сдается — его истребляют».

«Подлинный, искренний революционер Советских Социалистических Республик не может не носить в себе сознательной, активной, героической ненависти к подлому врагу своему. Наше право на ненависть к нему достаточно хорошо обосновано и оправданно».

На мой взгляд, наиболее точный срез Горького дает Георгий Федотов в отклике на смерть писателя в 1936 г. Разумеется, автор статьи не мог написать ее в СССР, тем паче опубликовать. Он эмигрант, и этим все объясняется.

Федотовская характеристика Горького развивается по линии правды и проникновения в смысл исторического процесса.

«Горький никогда не был русским интеллигентом. Он всегда ненавидел эту формацию, не понимал ее и мог изображать только в грубых карикатурах.

Горький не был рабочим. Горький презирал крестьянство, но у него было всегда живое чувство особого классового самосознания. Какого класса? Этого не скажешь в трафаретной терминологии. Но ответ ясен: тех классов и тех низовых слоев, которые сейчас победили в России. Это новая интеллигенция, смертельно ненавидящая старую Россию и упоенная рационалистическим замыслом России новой, небывалой. Основные черты нового человека в России были предвосхищены Горьким еще сорок лет назад (за 40 лет до 1936 г., то есть в конце XIX столетия. — Ю. В.)…

Эта верность классу, вместе с отчуждением от интеллигенции, проходит в жизни Горького с начала до конца и многое в ней объясняет…

Верность классу требовала политического служения… Как поэт революции, он должен был стать на левом крыле ее, с большевиками. Но марксизм, который все время душил большевистскую бунтарскую волю к борьбе, не мог импонировать Горькому. Он всегда был с еретиками, с романтиками, с искателями, которые примешивали крупицу индивидуализма к безрадостному коллективизму Ленина…

Изменил ли Горький своему классу в 1917 году?[108] Конечно, нет. Но он был настолько кровно с ним связан, что мог позволить себе и дерзости… В нем всегда сидел моралист, учитель жизни… его учительство слишком оторвано от подлинной культуры и подлинно гуманистической морали. Но уважение к культуре и элементы гуманизма в нем присутствуют. Это как раз те элементы культуры и этики, которые сейчас выбиваются в России на поверхность, торжествуя над звериной моралью победившего класса.