Огня для мисс Уокер!

Ральф спрыгнул с коня, пригнулся, уходя от удара, и сам всадил кулак прямо в брюхо вервольфа, а потом совсем не по-джентельменски пнул его ногой в пах, густо заросший шерстью.

Рваное дыхание, звуки ударов по плоти, скрежет когтей. Еще удар — и зубы монстра клацнули, а слюни и кровь разлетелись по полу.

Уйдя от очередного замаха, Ральф оказался за спиной монстра и, схватив древко копья обеими руками, нажал вниз, направляя острие выше, под ребра. Чудовище взвыло, выгибаясь, но копье треснуло, и в руках Ральфа остался обломок. Быстро повернувшись, вервольф взмахнул лапой, и белая рубашка мужчины взмокла кровавыми полосами.

— Нет! — выкрикнула Джейн.

Ральф бросил на нее быстрый взгляд, а монстр, воспользовавшись этим, кинулся вперед.

Джейн зажмурилась, и в ее воображении как наяву возникла картина с распростертым телом инспектора и растекающейся лужей крови. Протяжный вой, переходящий в хрип, заставил ее открыть глаза.

Между ребрами монстра торчал обломок древка, а Ральф, схватив его обеими ладонями, вдавливал все глубже.

Вервольф отшатнулся, вцепился себе в грудь, раздирая ее когтями и пытаясь схватить деревяшку, скользкую от крови, упал на колени.

— За что? — тихо спросил он, глядя на Джейн, а потом завалился на бок.

Его тело снова менялось: грудная клетка сжималась, кожа разглаживалась, и лицо становилось человеческим, искореженным гримасой страдания. Преподобный прикоснулся к груди, откуда толчками вырывалась кровь.

— Почему так темно? — прошептал он. — Где весь свет?

Его рука безвольно упала на пол, и больше он не шевелился.

Глава 22. Закон и справедливость

Ральф устало потер глаза, мечтая лишь об одном — упасть наконец в свою кровать и хорошенько выспаться, и чтобы никто ему не мешал. Кроме Джейн, конечно. Для нее всегда есть место и время и в его постели, и в жизни. Но сейчас она в поместье с бабушкой, к которой срочно позвали доктора, а он, Ральф, допрашивает очередного работягу с лесопилки.

— Значит, вы просто так решили собраться и убить миссис Олдброк и ее внучку, — скучным тоном подытожил Ральф.

— Нет! — встрепенулся мужик и стащил с лысины кепи. — Не хотели мы... Но ведь служанку загрыз вервольф. И мистер Фелстон, дай бог ему здоровья, дал премию...

— Что? — про премию Ральф впервые слышал.

— Немного, но все ж приятно, когда работу ценят, — приосанился лысый. — Я на лесопилке работаю уж двадцать лет. И вот что скажу, мистер Рейнфорд, наш мистер Фелстон — самый толковый управляющий за все эти годы. Да, с ним не забалуешь. И курить он строго-настрого запретил. За одну папироску вышвырнул Мики-задиру...

— А кто первым предложил отправиться к поместью?

Глаза лысого так и забегали.

— Так вы ж сами сказали, инспектор, что надо завалить волка, — пробормотал он.

Прекрасно. Ральф вздохнул. Теперь выясняется, что он еще и зачинщик всей этой безумной ночной свары.

— Ладно, — нехотя сказал он. — А что по поводу мисс Блювенгейз? Ее отец примчался из Лондона и требует расправы над тем, кто избил его дочь.

— Мисс Блювенгейз я и пальцем не тронул! — запальчиво воскликнул лысый. — Я как увидел вервольфа, так сразу и сдриснул подальше.

— Вервольфа? — переспросил Ральф. — Которого? То есть, — сбился он, — расскажите подробнее. Как он выглядел? Где это произошло?

— Да там, возле поместья, и произошло, — пробормотал мужик, нещадно сминая в руках кепи. — Он выскочил, завыл. Я как раз близко стоял. Вы запишите, — оживился он. — Я был у ворот. Даже не зашел на землю Олдброков. Там и без меня... И, в общем, тут вдруг появился волк. Лохматый такой, с рыжими подпалинами. Темно, но я с факелом — только для освещения взял! Американка это была, истинно говорю. Обернулась, значит, и завыла, чтобы все за ей бросились, а бабку оставили. Ну, мы так и думали — только молодую, значит. Потому как старуха никого не убивала, хоть и вредная она. Редко когда ее в городе встретишь, но если мимо пройдет, обязательно нос сморщит, как будто воняет от тебя.

— Так, может, и вправду воняет, — флегматично заметил Ральф. — Значит, к воротам выскочил волк. Лохматый, рыжеватый, но, в принципе, вполне обычный. Но вы все отчего-то решили, что он оборотень.

Джейн оказалась в церкви голой, если не считать покрывала, в которое она закрутилась на манер римской тоги. Ладони и ступни ее были в грязи. Но Ральф так и не видел превращения. Возможно, Джейн получила психическую травму, вообразила себя вервольфом. Ей нужен покой и забота — и все наладится. И в свадебное путешествие надо уехать подальше. Потому как у него, Ральфа, тоже явная психическая травма. Того, что произошло в церкви, попросту не может быть. Оборотней не бывает!

— Оборотень это и был, — мрачно изрек лысый, возвращая Ральфа в реальность.

— Потому что?..

— Потому что в ушах у него были рубиновые серьги, — брякнул мужик. — И не смотрите на меня так, инспектор. Клянусь копьем святого Эдварда...

— Не надо им клясться, — пробормотал Ральф, прикрывая глаза.

Может, еще при встрече Джейн слишком сильно ударила его зонтом по голове? Попала в какое-то особо уязвимое место. Это бы все объяснило.