Огонь под пеплом

Утром он первым делом просмотрел депеши от Коленкура. Мария Федоровна хочет посоветоваться со своей дочерью Екатериной, которая ныне проживает с мужем в Твери, в пятистах верстах от Петербурга. Ее беспокоит нежный возраст принцессы Анны, которая всего полгода как вышла из детства. Кроме того, ее смущает мысль о браке с разведенным мужчиной, и еще она сомневается в способности императора иметь детей. Царь искренне сожалеет обо всех этих проволочках, но не теряет надежды сломить сопротивление вдовствующей императрицы, чтобы явить доказательство своей дружбы императору Наполеону.

Всё ясно: его просто водят за нос. Пройдет еще пара месяцев, и Александр попросту заявит, что он не мог, как ни прискорбно, пойти против воли матери, — нет, такого унижения допустить ни в коем случае нельзя! Вызвав дежурного адъютанта, Наполеон отправил его за Эженом, а сам принялся диктовать письмо к Коленкуру для отправки через министра Шампаньи: император возмущен возражениями вдовствующей императрицы и просит довести это до сведения царя. На этом письме он велел проставить январскую дату, хотя было уже шестое февраля, и тотчас начал новое: терпеливо прождав несколько месяцев ответа от русского двора и видя, что отговоркам нет конца, император был вынужден, к своему великому сожалению, обратиться в Вену, где его предложение было принято благосклонно. Это письмо он велел не отправлять до возвращения Эжена и пометить его завтрашним днем.

Император Франц не посмеет ему отказать. Австрийцы слишком боятся союза между Францией и Россией; если припереть их к стенке ультиматумом, они не станут ловчить и юлить, как Александр.

…Князь Шварценберг был удивлен ранним визитом вице-короля Италии, однако цель этого визита его просто ошарашила: сын бывшей императрицы спросил, готов ли он подписать завтра брачный договор между императором Наполеоном и эрцгерцогиней Марией-Луизой. Австрийский посланник пролепетал, что никем не уполномочен принимать столь важные решения, но посетитель заявил ему, что без ответа не уйдет: император требует ответ сегодня же. Он преспокойно уселся в кресле, расположившись ждать, сколько потребуется. Шварценберг заперся у себя в кабинете, лихорадочно перебирая письма с инструкциями от Меттерниха, терзая себя предположениями о самых разных последствиях своего возможного поступка и пытаясь понять, какое из двух зол худшее: сказать «нет» или сказать «да». Вот, вот она — та самая депеша! «Я считаю это дело важнейшим из всех, что занимают в данный момент Европу; я вижу в выборе Императора возможный залог порядка вещей, отвечающего и общим интересам многих народов, которые после стольких ужасных потрясений жаждут мира, и частным интересам сего государя». Эжен вернулся в Тюильри триумфатором: «да» победило.

Из дворцовых ворот тотчас вылетел курьер с первым письмом к Коленкуру. На следующий вечер, как только Шампаньи и Шварценберг поставили свои подписи под судьбоносным документом, повторявшим почти слово в слово договор о браке между дофином Людовиком и эрцгерцогиней Марией-Антуанеттой, в Петербург отправился второй курьер; вверенная ему депеша гласила: «Его Величество Император Наполеон, король Италии, покровитель Рейнской Конфедерации, посредник в делах Швейцарской Конфедерации, намерен в ближайшее время вступить в брак с Ее Императорским и Королевским Высочеством эрцгерцогиней Марией-Луизой Австрийской, дочерью Его Величества Императора Франца, короля Богемии и Венгрии». Третий курьер повез в Вену подписанный брачный контракт с наказом не задерживаться в пути дольше пяти дней: если вручить договор французскому посланнику тринадцатого числа, четырнадцатого он будет ратифицирован и вернется в Париж двадцать первого, тогда двадцать второго в Вену отправится чрезвычайный посол Бертье, князь Невшательский, чтобы официально просить руки принцессы; он будет на месте двадцать восьмого, в крайнем случае — двадцать девятого, брак по доверенности можно будет заключить второго марта, принцессе позволят остаться в Вене до конца карнавала и выехать к супругу в Пепельную среду, седьмого числа; к тому времени будут отданы все необходимые распоряжения, чтобы числа двадцать шестого она была уже в Париже.

Курьер от Коленкура повстречал в пути всех троих; он вёз окончательный ответ. Император Александр, ежедневно беседовавший с французским посланником на протяжении двух недель, был вынужден, к своему величайшему сожалению и разочарованию, склониться пред волей своей матери и отложить брак своей слишком юной младшей сестры хотя бы года на два, прося при этом уверить своего «кузена» в своей неизменной дружбе и преданности ему «сердцем и душой». В том же пакете была конвенция о гарантиях того, что «королевство Польское никогда не будет восстановлено». Наполеон отказался ее ратифицировать.

16

— Я слышала от графини фон Сольмс, что Бонапарт хочет женить князя Шварценберга на герцогине де Монтебелло и подыскать ему какое-нибудь королевство в Германии.