Океан. Выпуск четвертый

Когда 23 марта 1587 года гонец принес во дворец Эскориаль под Мадридом весть о гибели Марии Стюарт, Филипп надолго заперся в своем маленьком рабочем кабинете. Неделю он не спускался в парадные покои, размышляя. Он потребовал принести карты портов и береговых укреплений коварного Альбиона; прочел доклады лазутчиков; вспомнил попытки прошлых вторжений на Британские острова — римлян, норманнов, бретонцев; сравнил численность своих войск и кораблей с английскими. Существовало два плана нападения на Англию: один предлагал бежавший от Елизаветы сэр Вильям Стенли — он советовал начать вторжение через Ирландию; другой план привез посланец Марии Стюарт полковник Семпл — укрепиться в Шотландии и на острове Уайт, запереть Ла-Манш и уморить Англию блокадой.

Международная обстановка благоприятствовала как никогда: Францию терзали внутренние раздоры; германский император Максимилиан II заверял в своей преданности; турки не оправились от поражения; султан Марокко покорен; немецкие и скандинавские принцы-лютеране слишком слабы; нидерландские мятежники временно деморализованы убийством в собственном доме принца Вильгельма Оранского и изменой трех английских генералов-католиков, перешедших на сторону Испании.

Филипп вышел из кабинета исполненный решимости. У него созрел собственный план.

«ПУСТЬ ЗАСВЕРКАЕТ ТОЛЕДСКАЯ СТАЛЬ»

Для отвода глаз послы Филиппа повели в Бурбуре с представителями Елизаветы затяжные переговоры. Тем временем сильный испанский флот войдет в Ла-Манш. На французском берегу под Дюнкерком его будет ждать армия вторжения под командованием правителя Нидерландов Александра Фарнезе, герцога Пармского. Кроме испанских войск, расквартированных во Фландрии, Фарнезе должен собрать под свои знамена тридцать итальянских полков, десять валлонских, восемь шотландских и восемь бургундских. В общей сложности — двадцать шесть тысяч человек, из них не менее пяти тысяч всадников. Всю эту армию погрузят на баржи и под охраной испанского флота по указаниям французских лоцманов переправят в Англию.

Елизавета не в силах будет справиться с таким несметным войском.

Высадившись в Англии, герцог Пармский рассчитывал также на помощь католиков Шотландии и Ирландии. Филипп заблаговременно послал туда 42 000 золотых эскудо для снаряжения «пятой колонны».

Да, момент для сокрушительного удара был самый подходящий.

Но на грандиозную эпопею нужны были деньги, сотни миллионов. Между тем золота, которое текло, подобно Гольфстриму, из Америки в Испанию, едва хватало Филиппу на то, чтобы сводить концы с концами. Торговля в стране хирела от бесконечных войн, крестьяне были разорены, прекрасных садоводов-мавров выслали из Испании как «басурман». Филипп задолжал громадные суммы немецким и итальянским банкирам; должности генералов испанской армии продавали тем, кто был готов предложить королю «отступные»… Филипп требовал от губернаторов американских колоний нового и нового золота, велел «проявлять настойчивость», выбивая драгоценный металл из индейцев «огнем и железом». Губернаторы старались, посылали «Золотые флоты», но корсары всё чаще перехватывали их. Казна Филиппа была пуста.

Оставалось обратить взоры к папе римскому.

В 1585 году конклав кардиналов избрал папой шестидесятилетнего Феличе Перетти, ставшего Сикстом Пятым. Перетти прикидывался страдающим неизлечимым недугом и ходил, согнувшись вдвое, на костылях. Кардиналы решили, что он будет послушным исполнителем их золи. Но едва сделавшись Сикстом Пятым, новоизбранный папа отбросил костыли и затянул «Хвалу господу» таким громовым голосом, что задрожали стекла в домах интриганов в кардинальских мантиях.

Папа железной рукой взял бразды правления католической церковью. Он объявил королеву Елизавету «отступницей и еретичкой», подтвердил «законные права» Филиппа на английский престол. Более того, как только испанский король ввел его в курс своих военных приготовлений, папа разослал во все концы мира буллу, в которой призывал «защитников веры поддержать победоносную армию принца Александра Фарнезе, дабы вырвать несчастных подданных из лап еретички».

Да, но деньги! Как быть с деньгами?

После долгих проволочек Сикст Пятый поклялся всеми святыми дать «Филиппу, королю испанскому, один миллион золотых дукатов в день, когда первый испанский солдат ступит на английскую землю». Иными словами, папа не желал рисковать и обещал испанскому послу финансировать только беспроигрышное предприятие.

А как насчет аванса? Терпение, сын мой, терпение. Может, его святейшество даст в долг под королевские гарантии? Святая церковь не занимается ростовщичеством, сын мой. Что сказано, то сказано…

Посол в отчаянии шлет реляцию в Мадрид: «Его святейшество остался тверд, как алмаз… Легче вырвать внутренности у его святейшества, чем один золотой».

Ничего не оставалось, как снаряжать флот в долг. Посланцы Филиппа обивали пороги всех банкирских домов Европы, суля чудовищные проценты «сразу, как только будет захвачена Англия».