Океан. Выпуск четвертый

Прибоя глухие ударыДо города ветер донес.На тихом Приморском бульвареСтоит Неизвестный матрос.Душа у него нараспашку,Приподняты брови чуть-чуть.Его боевая тельняшкаНе скроет могучую грудь.

Над бухтой                  огни вечерамиМерцают в сиреневой мгле.Он с нами теперь и…                                 не с нами:Погиб он на Малой земле…Он видел подруги страданья,Но в горе утешить не мог.

Приходит она на свиданья,Рыдает у каменных ног…И дома,            в бессонные ночи,Бывает обидно до слез,И верить подруга не хочет,Что ты — Неизвестный матрос!

Николай Воронкин

РОЖДЕНИЕ МАЛОЙ ЗЕМЛИ

В жизни почти каждого человека есть такие события, которые навсегда остаются в его памяти. И чем дольше живет человек, тем сильнее они западают в душу.

Таким незабываемым событием для нас, бойцов отряда особого назначения майора Цезаря Львовича Куникова, стала ночь с 3 на 4 февраля 1943 года. С этого момента высадки морского десанта в тыл врага начался отсчет времени рождения Малой земли. С этих огненных минут начался легендарный ратный подвиг малоземельцев, длившийся 225 дней, вплоть до освобождения Новороссийска.

Подвиг этот вписан яркой страницей в историю Великой Отечественной войны. А мне довелось быть одним из участников десанта.

В первых числах января меня вызвал начальник артиллерии Новороссийской военно-морской базы майор М. С. Малахов и без предисловия сказал:

— Вчера заглянул ко мне Куников. Он формирует из добровольцев отряд особого назначения. Я не могу вам раскрыть, да я и сам не знаю плана всей операции, но скажу лишь, что для ее успеха, для успешной стрельбы артиллерии надо иметь в боевых порядках отряда корректировочный пост. Мы решили предложить вам должность его командира как уроженцу здешних мест и уже бывалому десантнику.

Малахов помолчал немного, потом добавил:

— Задача ответственная, таких масштабов использования артиллерии у нас еще не бывало. Да и рискованное дело… Поскольку отряд формируется из добровольцев, то хорошенько обдумайте наше предложение, а вечером позвоните.

— Чего думать? Я согласен.

— Вот и добре, — улыбнулся майор.

Спустя несколько дней на Тонком мысу в Геленджике я встретился с Цезарем Львовичем Куниковым. Он представил меня находившимся в кабинете заместителю командира отряда по политчасти старшему лейтенанту Н. В. Старшинову и начальнику штаба капитану Ф. Е. Котанову.

— Ну что ж, товарищ майор, — сказал Котанов, — с прибытием посланца от «бога войны» формирование отряда можно считать законченным.

Отпустив своих помощников, Куников оценивающе глянул на меня. Я тоже исподволь присматривался к этому уже хорошо известному среди моряков человеку. Он был среднего роста, крепкого сложения. На усталом лице живо поблескивали карие умные глаза. Потерев большую залысину на лбу, Куников обратился ко мне с довольно странными, на первый взгляд, вопросами: где родился, как учился, чем увлекался… Потом разговор сам собой перешел на десанты в Григорьевку под Одессой и под Керчь, в которых мне довелось участвовать. Его интересовала буквально каждая деталь, вплоть до времени, нужного для развертывания радиостанции, выбора целей, передачи корректировочных данных, открытия огня по врагу.

Мы толковали почти час. Куников очень обрадовался, когда я сказал, что мы с ним уже знакомы, и напомнил о встрече возле Соленого озера на Таманском полуострове. Он тогда со своим батальоном морской пехоты прикрывал отход наших сил от Темрюка и, прощаясь, сказал: «До скорой встречи в Новороссийске!»

Потом Куников высказал интересные соображения об использовании артиллерии:

— Запомни, лейтенант! Будущее артиллерии — в стрельбе по площадям. Сто, двести, а то и пятьсот орудий на квадратном километре будут обрабатывать своей мощью один квадратный километр обороны врага, вплоть до полного подавления всех его огневых средств, и только тогда будет бросаться в атаку пехота. Сейчас мы просто технически и организационно не готовы к решению таких задач, но это скоро будет. В предстоящей операции мы применим способ движения первого броска десанта за огневым валом. То есть мы будем высаживаться на берег противника в разрывы своих снарядов, и, как только мы зацепимся за берег, артиллерия с точностью до секунды должна свой огневой вал перенести на двести метров вперед.