Охота в атомном аду

Н-да, правильный мальчишечка попался. Оно, конечно, приказ выполнять всегда проще, чем думать своей башкой, даже если приказ дурацкий или отдан мертвецами. И в уже упомянутом 1941-м очень многие, имея приказы типа «стоять насмерть», добились лишь того, что их самих намотали на гусеницы без особого ущерба для противника. Но разубеждать десантного лейтенанта я не собирался, в конце концов, у нас тут был некий свой интерес…

– Тогда вот что, товарищ лейтенант, – сказал я ему. – Занимайте оборону, раз имеете такой приказ. А ещё – видите вон там, слева от нас, два четырёхмоторных серебристых самолёта с красными хвостами и американскими опознавательными знаками, похожие на наши новые «Аны»?

– Вон те? – уточнил лейтёха, посмотрев туда, куда я показывал.

– Да. Это американские «Геркулесы», они же С-130. Так вот ничего в них не трогайте, а если будет возможность, даже поставьте возле них часового…

– Зачем?

– Затем, товарищ лейтенант, что у меня своё начальство и свои приказы, которые я тоже должен выполнять любой ценой! В момент вашего появления здесь мы присматривали что-нибудь подходящее, чтобы улететь и о чём-то ещё даже не помышляли. О наших дальнейших действиях спрашивать меня не рекомендую – всё равно не имею права разглашать, не ваш уровень допуска. В общем, по крайней мере один из С-130 мне понадобится. Однако раз уж вы здесь возникли и наши интересы временно совпали – не могу не проинформировать вас о текущей невесёлой ситуации. В общем, имейте в виду – одновременно с вами, с юго-запада, в Саарбрюкен уже вошла какая-то натовская разведка. Может, это французы, а может, и кто ещё похуже. И, по-моему, до того, как вы займёте здесь оборону, надо выяснить, что это за разведка и не идут ли вслед за ней какие-нибудь более серьёзные силы. Поскольку, если вслед за ними в город войдёт, скажем, полнокровный танковый батальон НАТО, имеющий аналогичную задачу, они вас просто сомнут с ходу – вряд ли в открытом бою, баш на баш, вы сможете что-то сделать «Паттонам» или «Центурионам» из своих 57-миллиметровок, безоткатных пушек и РПГ. Или у вас есть какие-то свои идеи на этот счёт?

– Н-нет… – промямлил лейтенант. Было видно, что информация о появлении противника была для него прямо-таки сюрпризом (он оказался в ситуации, когда сам слеп и глух и не видит дальше того, что можно рассмотреть в простой полевой бинокль), и теперь он о чём-то лихорадочно раздумывает. Если вдруг решит отойти со своими людьми – да ради бога, нам только легче, меньше хлопот. Только я смутно понимал, что отступать этот сто раз проверенный комсомолец всё-таки навряд ли собирается…

– Замечательно, что идей нет и мы с вами поняли друг друга. Тогда вопрос на засыпку – кого-то из своих вы на разведку в город сможете послать?

– Вообще-то, нет, но если прикажу… Можно попробовать…

– Так. С вами всё ясно. Если так – не надо ничего пробовать! А тогда ещё вопрос – над окрестностями недавно летал небольшой английский реактивный самолёт, вы его видели?

– Ну, над нами пролетал какой-то… – наморщил лоб лейтенант Король, явно что-то припоминая. – Но мы даже не успели понять, чей он…

– Да вражеский, однозначно. Судя по всему, прилетал для контроля результатов химической атаки. Правда, мы видели, как его потом сбили огнём с земли, но вас он, судя по всему, всё-таки засёк. Если предположить, что он успел доложить результаты разведки по рации, нам с вами надо готовиться к худшему, дорогой товарищ лейтенант…

О том, что реально тот «Джет Провост» сбили мы, я решил деликатно умолчать – на фига теперь эти лишние подробности? Тогда пришлось бы рассказывать и о наших вертолётных гонках на приз женщины с косой. В конце концов, мы не лётчики и не зенитчики, да и орден за сбитый получить сейчас явно нереально…

– К чему? – уточнил лейтёха упавшим голосом.

– Судя по всему, именно появление вашей разведки в окрестностях Саарбрюкена накануне вызвало химический удар по городу и прилегающей территории. Причём противника это почему-то испугало настолько, что он не побоялся, заодно с разведчиками, пустить под топор и всё население крупного бундесдойчевского города. А теперь от них можно ожидать чего угодно, например появления здесь большого количества вражеских танков. Или, если противник, выяснив, что здесь всё-таки уже находятся какие-то советские войска, нанесёт по вам и аэропорту тактический ядерный удар. Тут всё будет зависеть от того, что они вообще хотят и какой у них приказ. Но, согласитесь, чтобы это выяснить, надо пересечься с их разведкой и попытаться взять «языка». Вам сказали, сколько конкретно надо держаться?

– Нет. Только одна фраза: «до темноты».

– Н-да, абстрактно и расплывчато… И это очень плохо, товарищ лейтенант, потому что вы точно не знаете, когда сюда должны прибыть эти самые самолёты, ради которых всё затеяно, и прибудут ли они вообще? Что тут ещё сказать? Для выполнения нашего основного задания лишние сутки особой роли не играют. А раз так, мы с напарницей попробуем вам помочь…

– Спасибо, товарищ капитан! – обрадовался он и тут же спохватился: – А как?