Охота в атомном аду

– Командир вашей дивизии – генерал-майор Жаренов? – на всякий случай уточнил я, продемонстрировав, что перед уходом сюда совсем не зря проштудировал кое-какую литературу о Советской армии того периода.

– Так точно, товарищ капитан!

– Стоп, но 44-я ВДД, это же ПрибВО?!

– Так точно! Но за пять дней перед тем, как всё это началось, часть подразделений нашей дивизии, включая и нас, срочно перебросили в ГДР по железной дороге.

– Зачем?

– Нам сказали – для усиления…

– Ну это как раз понятно. Допустим. А здесь-то вы как? Тут же до границы ГДР километров триста, если по прямой…

– Вечером, ну, прямо перед тем как всё началось, нас выдвинули на аэродром Брандис. Там погрузили технику в транспортные самолёты…

– «Ан-8»? «Ан-12»? – на всякий случай уточнил я, несколько удивляясь услышанному. Ведь если наши сумели даже высадить воздушный десант в тылу противника, значит, в первый момент какое-никакое превосходство в воздухе было всё же у нас. В противном случае эти транспортники тупо пожгли бы на стоянках – истребителей-бомбардировщиков у НАТО тогда хватало. А раз всё-таки не пожгли, значит, ВВС ОВД успели пробомбить их аэродромы первыми. Так сказать, успели раньше…

– Да, технику на парашютных платформах в Аны, а личный состав в основном в «Ил-14», наши и гэдээровские. Потом нас десантировали на западном берегу Рейна, между Майнцем и Бад-Кройцнахом. Сначала говорили – тоже для захвата и удержания мостов, но потом задача несколько раз менялась…

– Сколько вас было всего?

– Точно не знаю, товарищ капитан, до меня не доводили, но если верить тому, что я сам видел на аэродроме при погрузке и потом – думаю, человек пятьсот или чуть меньше. Кроме наших САУ с парашютами сбросили несколько автомашин, противотанковых пушек и миномётов…

Не особо-то крупный десант, надо сказать. Фактически усиленный батальон…

– А дальше? – продолжил я «допрос свидетеля».

– Собрались в районе сосредоточения, нашли и расшвартовали технику. Потом действовали по обстановке в ближнем тылу НАТО, разгромили несколько отходивших крупных колонн войск НАТО – автомашины, артиллерия, ракетные установки, разная спецтехника, бронетранспортёры. При этом сами потеряли часть людей и боевой техники. Потом по радио был получен приказ занять городок Оберштейн. Большая часть наших, вместе со штабом и связистами, отправились прямиком туда, мы шли за ними, а потом…

В этом месте лейтенант, как мне показалось, совершенно непроизвольно, шмыгнул носом.

– И что же было потом, товарищ лейтенант?

– Не успели наши зайти в этот Оберштейн – бах, и всё… Пиз… То есть извините, товарищ капитан, – атомный взрыв, гриб, ударная волна, огонь и города как не бывало. Мы еле успели остановиться. И, главное, ведь никаких самолётов в небе не было!

– А вас, товарищ лейтенант, разве не учили, что атомную бомбу может сбросить не только самолёт? Скорее всего по этому вашему Оберштейну ударили тактической ракетой с ядерным зарядом или даже атомной артиллерией! И что же было дальше?

– А дальше, товарищ капитан, ни командиров, ни связи, ничего, мля… Никого старше меня по званию не осталось, а чётких приказов, как действовать дальше, у меня не было никаких! По рации, когда связь удалось кое-как наладить, было слышно только каких-то прорывающихся в сторону Рейна танкистов, которые про нас вообще не знали. Поэтому я собрал всех, кто остался, по инструкции отошёл из зоны поражения и занял оборону в районе развилки дорог на Людвигсхафен. Было ничего не понятно – летали неизвестно чьи самолёты, которые несколько раз обстреливали нас, потом, у самого горизонта, мы видели ещё один атомный взрыв… Хорошо, что ближе к ночи подошла какая-то часть наших главных сил…

Н-да, это он ещё удачно оказался вдалеке от больших городов, а то бы насмотрелся такого… Хотя в этом случае этот товарищ лейтенант со мной бы не разговаривал, поскольку пламя разных видов и оттенков было бы последним, что он увидел в своей недлинной жизни…

– Что это были за силы? – уточнил я. Исходя из уже виденного, я здраво предположил, что «главные силы» – это только звучит красиво, а на деле за этими словами может скрываться вообще что угодно…

– Сводный отряд, собранный из подразделений трёх полков 32-й мотострелковой и 27-й гвардейской танковой дивизий и нескольких других частей поменьше, командир подполковник Горегляд. Он нас и влил в этот сводный отряд…

– Что значит «влил»?

– Велел выполнять свои приказы как старшего по званию…

Ну да, тут логика была вполне себе на поверхности – я начальник, ты дурак. Помнится, летом 1941-го тоже имело место нечто подобное…

– Понятно, – сказал я на это, прикидывая для себя, что дела у них тут заварились более чем интересные, но всё же довольно кислые. Видать, всё-таки не слабо дёрнули по ГСВГ, раз у них уже на второй день войны вместо нормальных частей и соединений полного состава начали действовать разные «сводные отряды». Причём составлявшие основу именно этого отряда дивизии, а точнее, их отдельные подразделения, насколько я помнил, были вообще из разных армий…

– Хорошо, товарищ лейтенант. Дальше…