Охота в атомном аду

– Танки бьют, – констатировала Кэтрин тоном эксперта и уточнила: – Вслепую, без точной наводки. Но с относительно небольшой дистанции, с западного берега Саара…

Пока она с умным видом произносила всё это, уводя джип подальше от обстреливаемой улицы, там упало ещё три или четыре примерно аналогичных предыдущим по убойной силе снаряда. Американские башнёры явно целились по новому ориентиру – дыму от своих горящих «коробочек». Чтобы понять это, вовсе не нужно было заканчивать военную академию соответствующего профиля.

Могу себе представить, что сейчас творилось в их тупых головах и в радиоэфире на их рабочей частоте. Ведь героический господин подполковник Хайдебоунз явно должен был решить стратагемму на тему того, что же ему теперь делать с неожиданно объявившимся противником (которому, вообще-то, полагалось не героически сдохнуть накануне), но никаких внятных данных о том, что это за враг, а также какими силами и откуда именно он вылез, у этого выпускника Вест-Пойнта точно не было. С его стороны логично было бы приказать своим занять оборону в городе и попробовать прояснить обстановку. Станет он это делать или нет – фиг его знает. Сложно понять, что в таких случаях положено предпринимать подполковникам морской пехоты, да ещё и американской, из начала 1960-х. Может, всё, чему их тогда учили при обнаружении противника неизвестной численности, это отойти и вызвать тактический ядерный удар по проклятым супостатам?

Хотя, конечно, надо признать, что засуетились, гады. Только поздно, и зачем стрелять практически наугад? Надеяться, что враг сдуру обнаружит себя и начнёт отвечать? Так это они точно зря, только боезапас впустую изводят. Хотя они-то не знают, что там, куда они стреляют, уже никого нет, как и о том, что нас здесь, против них, всего двое…

Судя по направлению нашего движения, ехали мы прямиком к реке, а точнее, видимо, к упомянутому ранее моей спутницей мосту с откровенно непроизносимым для русского человека названием. Причём через боковые улочки и дворы, так, чтобы нас смогли не разглядеть в прицельную оптику те, кто был на этом мосту или сразу за ним.

Я не стал ни о чём спрашивать напарницу, уже примерно понимая, что мы собираемся обстрелять (точность и реальный ущерб тут не будут играть особой роли) тех заокеанских морпехов, которые находились на мосту и на противоположном берегу Саара. И они должны подумать, что это вовсе не одноразовая засада, а совсем наоборот, на этом берегу реки скрываются достаточно крупные советские силы, минимум стрелковый взвод с отделением гранатомётчиков.

Слушая, как где-то позади нас на мертвые дома продолжают падать американские снаряды (но палили танкисты редко и явно без малейшего энтузиазма, исключительно для самоуспокоения), я на всякий случай зарядил оба РПГ-7 свежими ПГ-7В, предварительно, по-уставному, проверив их стволы на предмет возможного наличия мусора и продуктов горения. Вроде с этим всё было тип-топ. Кэтрин посмотрела на эти мои действия вполне одобрительно.

По сторонам уже привычно мелькали узкие безмолвные улицы с фонарными столбами, редкими трупами на тротуарах и обочинах и брошенными где попало машинами. Через несколько минут мы притормозили, сдали задом в проход между домами и остановились. Напарница, подхватив РПГ, РПД и сумку с зарядами, рванула вперёд. Я, с автоматом, вторым гранатомётом и «морковками» для него – за ней, лишний раз проверив болтающийся на шее бинокль.

Обогнув пару домов, мы остановились. И, высунувшись из переулка, из-за угла какого-то нового угловатого здания, я наконец увидел перед собой неширокую реку, набережную и мост над мутно-серой осенней водой.

Дальнейшие наблюдения я вёл уже с помощью оптики. Ну а напарнице бинокли и прочие стереотрубы, как обычно, не требовались.

Строили этот, прости меня господи, Вильгельм-Хейнрих-брюке (что это, кстати, за Вильгельм Генрих такой, какой-нибудь местный микрокайзер?), похоже, в конце 1940 – начале 1950-х, на всё те же, отпущенные по «плану Маршалла» деньги и по явно американизированному проекту – союзник разрушил, немец строй…

В общем, мост был широкий, бетонный, из двух частей, полос по восемь каждая. Этакий хороший автобанный стиль. И чтобы разрушить подобное сооружение хотя бы частично, явно требовалось не менее четверти тонны заложенной в нужное место взрывчатки или сброшенная с самолёта пятисоткилограммовая бомба…

Хотя чего это я так завёлся? Нам же надо их только пугануть, а вовсе не мост взрывать…