Охота в атомном аду

– Ну, про маршрут я скорее предполагаю, а про дальность Ту-95 здесь, на гнилом Западе много писали в разных глянцевых журналах, возможно, даже излишне преувеличивая и приукрашивая… А про остальное – если танкистов с пехотой срочно бросили этот аэропорт отвоёвывать, значит, это неспроста и кому-то да нужно… Кстати, а что же ваши «родные» аэродромы – Моздок, Узин?

– А нету их, – сказал Решетников, сразу заметно мрачнея лицом. – Нету, понял! Совсем… А ведь у многих моих офицеров там семьи остались – как про это подумаю, прямо выть хочется… За Моздок не скажу, но над Украиной мы относительно близко от Узина прошли… Над Киевом и Белой Церковью, а точнее, тем, что от них осталось, – огонь и дым до самого неба… В общем, пока сюда летели, окончательно осознали, что, похоже, в штабах всё верно рассчитали, поскольку в Союзе целых аэродромов для машин наших габаритов, видимо, и впрямь почти не осталось… Так что направились прямиком сюда… Только ты, капитан, не спрашивай меня, куда именно мы дальше направляемся, поскольку это военная тайна и не твой это уровень допуска, в противном случае придётся тебя расстрелять…

– Я, товарищ генерал, и без всякого дурацкого допуска способен два и два сложить… Стало быть, под вон тем самолётом сейчас такое же «изделие», как то, что в октябре прошлого года сбросили над Новой Землёй? 56 мегатонн?

– Даже больше. Это то «изделие», которое сделали в одном экземпляре, так и не решившись испытывать. Его вообще демонтировать собирались… А вот экипаж на самолёте тот самый…

– Майора Дурновцева из вашей дивизии?

– А это-то ты откуда знаешь?! – спросил Решетников уже не удивлённо, а скорее как-то испуганно-зловеще. – Подобного точно никому не могли сообщить!!

Эх, знал бы ты, каких только верхушек, начиная с начала 1990-х, не нахватались живущие на одной шестой части суши постперестроечные пейзане с тараканьими мозгами… А уж про испытания Царь-бомбы у нас там с завидной регулярностью писали разные, пафосно-горячо обличающие «былые преступления красно-имперской военщины» бульварно-жёлтые листки…

– Да я как бы перехваты шифровок из штаб-квартиры НАТО читал, я же во время тех испытаний здесь был. И могу себе представить, что за цель у вас сегодня… Это же бахнет так, что планета, в натуре, вздрогнет, в буквальном смысле, не в переносном… А что тогда во втором самолёте? Подозреваю, что нечто не менее убойное?

– Вот тут я тебе точно не скажу. По мегатоннам это «изделие» менее мощное, чем первое, но вот по другим факторам поражения оно его вроде бы даже превосходит. Если, конечно, эти научные умники нам не наврали…

– «Игрушечка» на основе какого-нибудь кобальта, работающего на усиленное излучение и фатально долгое заражение местности? – уточнил я, деликатно отставив тему про «научных умников». Уж не Сахаров (в ту пору ещё физик, работавший на «оборонку», а не полоумный «вождь всех диссидентов») ли на пару с Харитоном их в этот, последний (и он не «крайний» – он уж точно реально «последний») полёт провожали?

– Чего не знаю, того не знаю, капитан. А ты откуда в курсе про такое?

– Так я, товарищ генерал, сидел тут на нелегальной работе несколько лет, – соврал я, сделав честные глаза государева служаки. – И занимался в основном именно отслеживанием натовского ядерного оружия – перемещения, склады, носители, возможное применение. Всякого насмотрелся, а ещё больше наслушался. Потому и имею некоторую уверенность в том, что раз есть у них, значит, и у нас должно быть хоть что-то подобное…

– Ты мне лучше вот чего скажи, капитан, – выдал вдруг Решетников (как видно, накипело у него). – Твои начальники Хрущу докладывали о том, насколько они нас превосходят по количеству зарядов и средств доставки? Что не докладывали, уж извини, не поверю, а если докладывали – почему он ни хрена не слышал? Зачем был весь этот цирк с ракетами на Кубе и прочей мутотнёй? Ведь понятно же было, что кончится всё взаимным уничтожением, при котором они на нас успеют высыпать больше атомных бомб, чем получат в ответ… Или это до него не доходило?

И здесь я неожиданно понял, что подобный же вопрос, ну почти слово в слово, задавал кому-то из начальства один из героев незабвенных, симоновских «Живых и мёртвых» (если не ошибаюсь – Серпилин командующему фронтом), только спрашивал он, естественно, про всю ту хрень и шаманские пляски, которые непосредственно предшествовали разгромному июню 1941 года. Ни хрена же себе совпадение…