Охотница

– Ди-ес И-рэ, – по слогам проговорил он. – Это не был Апокалипсис, раз никто не вознесся живым на небо. Значит, это было что-то другое. Dies Irae – это по-латыни «день гнева».

Ничего себе новости. Я, конечно, Охотилась и для Христовых, но они при нас, «безбожниках», держали рот на замке. О своей вере они среди чужаков не распространялись. Особенно это касалось обитателей Укромья и Монастыря. Вероятно, из-за того, что звездный час Христовых обернулся страшенным провалом, а мы, то есть Охотники и военные – так уж получилось, – спасли их шкуры.

– Вот видишь, ты сам себе яму роешь, – беззлобно заметила я, надкусывая яблоко. – Ну, вся эта тема насчет «безбожников». Это очень грубо. Вы Христовые, ведете себя так, будто в целом мире, кроме вас, никто ни во что не верит. Будто бы, кроме вашего Бога, и верить не во что. А ведь это не так. Люди верят в разные вещи и в других богов – но они же все равно верят, и называть их безбожниками невежливо и вообще неправильно.

Интересно, разозлится он сейчас или нет? С тех пор как впервые встретила Христового, язык так и чесался им все это высказать.

Паладин хлопал глазами, словно каждое мое слово звучало как гром среди ясного неба и ему на все это и сказать-то нечего. А потом он прыснул от смеха:

– Да тебе палец в рот не клади, Охотница Рада!

– Охотник, ходящий вокруг да около, – мертвый Охотник, – глубокомысленно заключила я. – А ты правда зовешь Гончих ангелами?

– Только назло типам вроде Аса, – признался он. – Ну и чтобы дома всем было спокойнее. Хотя у моих Гончих есть крылья, а сами они обалдеть какие красивые.

Я тут же обзавидовалась:

– Твои летают?! А мои нет. Я их упрашивала, но Ча сказал, они такого не делают.

– А твои разговаривают?! Мои не умеют. Каждый раз, как им надо мне что-то сообщить, приходится играть в угадайку. – Он водил мокрым пальцем по столу, чертя простую мандалу. – Если выбирать между летать и говорить, я бы выбрал говорить.

– Разумно. – Мой первый день был так себе, но у Паладина наверняка все было еще хуже. – А как ты оказался тут?

– Так же, как и ты: мне велели – вот я и оказался. Ну, или немного иначе, потому что моим без церемоний заявили: или он, то есть я, приезжает, или мы придержим ваше снабжение. – Он помрачнел. – Это вы далеко на западе, а мы-то ближе к Пику, поэтому рано или поздно нам сказали бы что-то в этом роде. Наш священник вел переговоры. Надеюсь, он хоть что-то выторговал, и нам выкрутили руки не задаром.

– Ох, прости, – негромко и очень искренне ответила я. – Но почему Пик так делает?

– Потому что мы с моими Гончими та еще чума для пришлецов. Цивы смотрят на нас как на цирк, но Пику выше крыши нужны лучшие Охотники. – Он стер влажный рисунок ладонью. – Если оружейник тебе не сказал, то я говорю. За Барьерами мы в осаде. Пришлецы зарятся на весь континент и не забывают, что Пик – их главная цель. И ты не забывай. Что бы ни воображали себе люди за пределами этих стен, без Охотников даже целый арсенал «Геенн» их не спасет. Элита много делает, но их самих не так много, и к тому же они постоянно заняты чем-то таким, о чем цивам знать не положено. Мы нужны не меньше Элиты, а то и больше.

– А что тогда… – Я почувствовала, что сзади кто-то приблизился.

– Доброе утро, Паладин, – сказала Карли. – Могу принять эстафету.

Паладин развел руками:

– Доброе утро, Карли. Нет-нет, я на твою подопечную не претендую. Но если не боишься моего дурного на нее влияния, – готов помочь ей обвыкнуться.

Карли водрузила поднос на стол. Слова Паладина ее как будто не задели.

– Ты ее предупредил, чтобы до поры прикинулась младенцем с невинными глазками? А то репортеры живо баек наплетут.

Я вспыхнула. Паладин криво усмехнулся.

– Вроде того, – признался он. И снова обратился ко мне: – До цивов пока не дошло, и все об этом помалкивают, что на самом деле пришлецы поменьше, но тоже жутко опасные, проникают сквозь Барьеры. В самых удаленных районах, на краю фермерских полей. А потом они находят способы пролезть через Прайм-Барьер, сверху или снизу.

Я выпучила глаза и вся помертвела внутри:

– Что?!

Этого же не может быть! То есть обойти Барьеры еще, наверное, возможно. Возможно пролезть под ними или перемахнуть через них. Но чтобы пройти сквозь него!

Карли и Паладин кивнули.

– Вот поэтому у нас целая армия несет дозор на фермах и по периметру. И Элит-Охота тоже. Дела раз от раза все хуже, Элита то и дело перехватывает кого-то внутри Барьеров, а не снаружи. – Паладин стал мрачнее тучи. – Там тоже все снимают, но не всегда показывают. А если показывают, то говорят, будто это по ту сторону Барьеров.

Ясно, почему власти так озабочены умиротворением народа.

– Убитых пришлецов меньше не стало, – продолжил Паладин. – По крайней мере, за то время, пока я здесь. Ну ладно, это пока не драккены с гогами, но все равно попадаются и твари размером с лошадь.

– Те, что поменьше, как раз башковитые, – вставила я.