Охотница

Я аж присвистнула. Глазуны могут парализовать одним взглядом, и разные хитрые фокусы на них не действуют. Если вы хотите обездвижить глазуна отражением его же взгляда, у вас ничего не выйдет. Они парализуют вас отраженным взглядом точно так же. Щиты против них тоже бесполезны, не знаю почему. Глазун – это гигантский глаз на волосатом клубке, парящем в воздухе, а из клубка свисают жирные розовые щупальца. Вероятно, этот глазун сначала перемахнул через верх, потом пролетел какое-то расстояние и пролез через низ – только так он смог одолеть оба Барьера. Надо сказать, опасное предприятие, потому что его на любом участке могли заметить и подстрелить.

– Наверняка он засек, как мы спускались в водосток, и решил покараулить в засаде.

Хорошенькие дела. Глазуны редко появляются поодиночке, чаще в компании других пришлецов – мы зовем их шакалами. Даже если по некоей случайности глазун не обездвижит вас, не вскипятит вам мозг и не обглодает ваши косточки, не сомневайтесь: шакал будет изводить вас, пока вы не упретесь взглядом прямо в глазуна – ну и далее по списку.

Но если подумать… раз глазун перелетел через Барьер, шакал вряд ли сумел пробраться следом.

– А шакала ты не видела? – спросила я Карли. Та помотала головой. Что ж, один-ноль в нашу пользу.

– Если мы не поднимемся, он сам сюда пролезет, – уверенно заметила Карли. – У тебя как с боевой магией? Умеешь что-нибудь, кроме как Щиты проковыривать? Или нам надо звать Элиту?

Я судорожно сглотнула. Спроси что-нибудь полегче! Глазуны сами способны создавать Щиты, причем очень сильные. В первый и последний раз, когда я повстречалась с глазуном, со мной были еще трое Охотников и чуть ли не вся деревня. Деревенские ослепили его вспышками от петард, он ослеп и одурел, а мы с безопасного расстояния затюкали его до смерти стрелами-молниями и всякой другой магией. Если по правде, я не знаю, кто из нас его уложил.

Но дома все как один сказали, что моя боевая магия супер и что я всех затмила. И все клялись, что это я уложила глазуна.

– Я владею боевой магией, – неуверенно произнесла я. – Только…

– Тогда слушай. Ждать Элиту мы не можем. Неизвестно еще, есть ли у них кто свободный, а нам не надо, чтобы эта тварь болталась там в поисках жертвы. Наш долг – безопасность цивов. Я буду приманкой, – решительно заявила Карли. – У меня магия ограниченная – только защита да кое-какие иллюзии. – Она развернулась, вытащила перском и, направив его на лампы у нас над головой, что-то по нему настучала. Свет погас. Она стремительно, но бесшумно пробежалась по туннелю, везде выключая свет, а потом вернулась ко мне и добавила: – В штабе известно, что у нас глазун, и если кто-то из Элиты свободен, они уже летят к нам. – Она кивнула на камеры. – Но дожидаться помощи мы не можем. Он пока знает, что здесь только я. – Карли кивнула в сторону люка. – Я пойду в освещенную часть, ты стой в тени. Я его отвлеку и выставлю защиту, а ты его уложишь. И надеюсь, ты справишься быстрее, чем рухнет защита и мои мозги превратятся в пюре.

Не дав мне и рта раскрыть, Карли заскользила по туннелю. Она миновала люк и застыла рядом, взведя пистолет. Гончие замерли вокруг нее. Мои Гончие, пригасив все свое свечение, слились с тенью; мы прокрались поближе к Карли и съежились возле стены.

Я думала, взорвусь от напряжения. У меня в голове все время крутились мысли, что моя боевая магия вовсе не супер, мало ли что монахи мне наговорили, а на самом деле мне одной в жизни не уложить глазуна, и мы сейчас погибнем, и вся надежда только на Гончих. Мы ждали. Потом ждали еще. Где-то далеко капала вода да раздавалось еле слышное противное гудение глазуна. Жалко, что нельзя рвануть по туннелю подальше отсюда, к другому люку. Глазун завис там, наверху, а ведь придет наша смена – совсем скоро, если верить перскому. Пока мы мчимся к другому выходу, возле этого успеет случиться бойня. И Карли права. Даже если кто-то из Элиты сейчас свободен – пока еще они сюда доберутся! Быстрее скоростного транспорта никто до нас не доедет.

Это наш долг. И кто, если не мы?..

При этом меня всю так и колотит. Кажется, сейчас я заору во весь голос.

Гудение чуть изменилось, сделалось едва заметно выше. Глазун теряет терпение. Вот он зашевелился.

Сначала из люка высунулись щупальца. Стрелять по ним смысла нет: глазуны их отращивают как ящерицы потерянные хвосты. Фу-у! До чего они уродские: извиваются, как розовые скользкие черви. Меня сейчас стошнит. Щиты у глазунов вроде мыльных пузырей на грязной воде. У этого защиты мутно-белые с металлическим оттенком и с подвижными крапинками. Что это за крапинки? Кого я ни спрашивала, никто не знает. Глазунов нет ни в одном мифе, известном в Монастыре.

На Горе мы расплющили глазуна грубой силой. А сейчас придется придумать что-то похитрее.

Еще щупальца, еще – и вот показались волосы: значит, это уже его брюхо. Карли держит оборону. Глазун ненадолго завис: увидел, что часть туннеля освещена, а часть в тени. Хватит у него мозгов сообразить, что в тени кто-то прячется?