Оковы для ари

И вот теперь лежу пластом в незнакомой комнате. Скромно обставленной, но светлой, уютной и такой просторной. В окна заглядывают лучи весеннего солнца и, проникая внутрь, поджигают танцующие в воздухе пылинки. На мне чья-то, явно большая, сорочка, и пить страшно хочется.

Полцарства, Герхильдового, отдала бы за один малюсенький глоточек.

Облизнула пересохшие губы, прислушалась. Голоса звучали все громче, и от принадлежавшего Крейну по телу пробегали волны дрожи. Сердце забилось быстро, тревожно. Я сжалась в комок, позабыв о возможных переломах, и вздрогнула, когда дверь, проскрежетав петлями, распахнулась.

Волшебным образом прошла вдруг боль в теле. Невесомым перышком я взмыла с постели, отскочила в угол, утягивая за собой и простыню. Прикрываясь ею, как своеобразным доспехом. Никудышная, конечно, броня, но с простыней все равно как-то спокойнее.

– Ну что же вы, милая, ложитесь-ка быстро обратно! – всплеснула руками вошедшая дама.

Не Крейн.

Женщина прикрыла за собой дверь, и я вздохнула с облегчением, радуясь короткой отсрочке перед встречей с герцогом.

– Вот так, – старательно взбила подушки незнакомка и жестом пригласила меня возвращаться в кровать. – Вам, Элина, следует отдыхать, набираться сил перед путешествием.

По-видимому, имя поменял мне все тот же герцог. Чтоб его тагр прожевал и выплюнул! Чтобы потом дать другому тагру пожевать.

– А меня, кстати, зовут Тильда. – С этими словами радушная хозяйка поставила мне на колени поднос и незаметным движением фокусника сдернула с него салфетку.

Хлеб, сыр, вяленое мясо… Кажется, я уже почти что счастлива.

– Я, конечно, предложила ему и вам тоже предлагаю: можете оставаться у нас, сколько пожелаете. По-хорошему, вам бы несколько дней отлежаться, окрепнуть. Но ваш супруг настаивает на отъезде.

Ик. Супруг? Я чуть не подавилась куском мягкого, еще теплого хлеба, в который с жадностью вонзилась зубами. И ведь почти не соврал. Ну то есть соврал, конечно. Внаглую. Но на Земле я была (а может, и до сих пор пребываю) замужем за его бессовестным аналогом. Так что…

– А этот мой супруг… Он сейчас где? И что с моей подругой?

Мелькнула шальная мысль хватать Олеандру и драпать отсюда, правда, она тут же рассыпалась прахом, после того как Тильда сказала:

– Господин маг завтракает. А девушка… все еще без сознания.

– Как она?

Уловив в голосе женщины тревожные нотки, я тоже забеспокоилась.

– Плохо, – вздохнула Тильда горько. – Ее лихорадит. Но мы делаем все, что можем.

– Я могу ее увидеть?

Ответить гостеприимная хозяйка не успела. Дверь распахнулась снова (само собой разумеется, без стука), и ясный день сменился непроглядной тьмой. Ее принес с собой Крейн, выбив меня из хрупкого кокона душевного равновесия. Расколол его на части, заставив ежиться и вздрагивать под цепким, ястребиным взглядом.

– Я бы хотел побыть… со своей женой.

– Пойду гляну, как там ваша подруга.

Тильда исчезла, словно ее и не было.

Я осталась один на один с Блейтианом Крейном. Двойником вероломного мужа, прихвостнем Хентебесира и просто наинеприятнейшим человеком. Опасным и непредсказуемым.

Аппетит бесследно исчез. Я отставила поднос и, превозмогая боль, обвила колени руками, превратившись в один сплошной комок нервов.

Какое-то время Крейн просто на меня смотрел. Не пытался приблизиться, а если бы хоть шаг в мою сторону сделал, боюсь, я бы не выдержала. Закричала, позвала бы Тильду, хоть и понимала, что никакая она мне не защитница.

Пытка молчанием не могла длиться вечно. Я сдалась первой. Подняла на мага глаза и спросила холодно:

– Что ты собираешься со мной делать?

Крейн оторвался от стены, которую лениво подпирал последние несколько мгновений. Мучительных для меня и явно приятных для него. Маг направился ко мне, а я еще сильнее вжалась в спинку кровати, жалея, что она не сделана из жвачки. Ну или что я не могу уменьшиться до размеров микроба, стать невидимой для этого монстра. К счастью, добраться он спешил не до меня, а до подноса, на котором осталась почти нетронутая еда.

Никак не нажрется…

– Что собираюсь? – переспросил, опускаясь на освобожденное Тильдой место. По-быстрому расправившись с мясом и немалых размеров ломтем хлеба, принялся перечислять: – Утопить тебя в ближайшем болоте, вздернуть на конюшне за домом. Вообще, вариантов много… Тебе какой больше нравится? – откинувшись на жесткую спинку стула, поинтересовался, ухмыляясь.

Издевается.

– Если бы хотел убить, оставил бы меня на растерзание Талврину. – В кои-то веки я решила держаться стойким оловянным солдатиком и не показывать, как мне страшно. – Кстати, что с ним?

Крейн безразлично пожал плечами.

– Наверное, уже сдох или все еще подыхает. Я оглушил его, выжав из него всю магию. Подвесил за ноги и пустил кровь.

Душевный у нас получается разговор.

– А что касается тебя… Может, мне не хотелось, чтобы ты досталась этому белобрысому князьку. Может, я сам хочу насладиться твоей агонией, – хищно осклабился мерзавец.

– Тоже собрался убить, чтобы отомстить Герхильду? Вставай в очередь.