Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке

Тот, кто внимательно читал «Пикник на обочине», знает, что Зона, расположенная по соседству с Хармонтом, не единственный след, оставленный загадочными пришельцами на поверхности планеты Земля. Совокупность этих следов образует так называемый радиант Пильмана. Что скрывается за этим термином, разъясняет человек, чьим именем радиант и назван, лауреат Нобелевской премии доктор Валентин Пильман. «Послушайте, земляк, – говорит он специальному корреспонденту Хармонтского радио. – Радиант Пильмана – это совсем простая штука. Представьте себе, что вы раскрутили большой глобус и принялись палить в него из револьвера. Дырки на глобусе лягут на некую плавную кривую. Вся суть того, что вы называете моим первым серьёзным открытием, заключается в простом факте: все шесть Зон Посещения располагаются на поверхности нашей планеты так, словно кто-то дал по Земле шесть выстрелов из пистолета, расположенного где-то на линии Земля – Денеб. Денеб – это альфа созвездия Лебедя, а точка на небесном своде, из которой, так сказать, стреляли, и называется радиантом Пильмана».

Несмотря на то, что разного рода пришельцы не «загадили» пространство Территории, в нём существует то, что можно считать аналогом радианта Пильмана. Как Зоны располагаются на Земле в определённом порядке, так и золотоносные россыпи Территории в своей мнимой хаотической разбросанности подчиняются строгой закономерности, обнаруженной Сергеем Баклаковым. Он установил, что золото Территории буквально привязано к разломам земной коры. «Если они, – догадался Баклаков, – формируют речные долины, то в зоне пересечения древних разломов коренное ложе долины будет иным, углублённым, или смещённым в сторону, или более широким. Именно в зоне пересечения разломов может прятаться россыпь в уготованной для неё ловушке. Россыпь не по всей долине, а там, где долину пересекает другой разлом». Золотоносные россыпи Территории легли на её карту подобно тому, как расположились на глобусе все шесть Зон Посещения – в виде «некой плавной кривой» (если даже эта кривая будет не столько плавной, сколько ломаной, намеченное совпадение останется в силе). Кривая эта, кроме того, чем-то напоминает маршрут «убегания» тех металлов, которые с необычайным упорством ищут герои других произведений Куваева. Как наверняка помнит читатель, особым образом расставленные ловушки поджидают, например, «беглянку ртуть» в раннем рассказе «Гернеугин, не любящий шума».

Посмотрим теперь, каковы временные признаки Зоно-Территориального хронотопа. В разных местах и Зоны, и Территории время может протекать по-своему, коррелируя с психологическим состоянием попавшего туда человека, но и в близлежащих к Хармонту землях, и в окружающей Город и Посёлок тундре ход часовой стрелки бесконечно далёк от нормального, привычного рядовому обывателю движения «посолонь» – вслед за перемещением солнца. Рэдрик Шухарт прямо говорит: «Да, господа мои, в Зоне времени нет». Кьяе, абориген и по совместительству дух-хранитель Территории, уверен, что там, где он кочует со своими оленями, время может течь в любую сторону, в какую ему заблагорассудится: не только из прошлого в будущее, но и из будущего в прошлое. Услышав выстрел Баклакова, Кьяе думает: «Это выстрел, наверное, пришёл из-за дальних холмов Времени, может быть, он прозвучал пять или десять лет назад, а теперь вернулся. Наверное, так. Или пришёл из будущего».