Олег Табаков

Дипломный спектакль второй студии совпал с первым годом обучения новых студентов, набранных по предложению Олега Ефремова уже в Школе-студии МХАТ. На этом курсе учились Владимир Машков, Евгений Миронов, Марьяна Полтева, Ирина Апексимова. О педагогическом даре Табакова до сих пор ходят легенды. У него действительно была дьявольская, кошачья интуиция на талант. Очень редкое качество, когда педагог умеет почувствовать в совершенно еще непонятном субъекте актерскую потенцию, индивидуальность, личность. Валерий Фокин, который в те годы много работал с Табаковым на приемных экзаменах будущих студентов, вспоминает: «Вот заходит здоровенная девица в ботинках 42 размера, отступила к стене и как завопит: „Этот День Победы…“ Читать ничего не могла. У всех были дикие сомнения, кроме Табакова. А он сумел разглядеть ее самобытность и не прогадал»[64]

. Остается добавить, что этой «здоровенной девицей», в которой он сквозь внешнюю шелуху смог продраться к сути человека и актера, была будущая заслуженная артистка России Елена Майорова. Табаков не просто открывал талант, редко кто, как он, мог говорить с таким жаром и увлечением о молодом актере. Он умел верить чужому таланту умно, требовательно, умел вдохнуть в него силу, помочь ему расти, стать личностью. Для педагога находить в ученике личность, значит «выточить в нем человека».

С первых дней занятий педагогикой Олег Павлович формулирует главные проблемы в обучении актерскому мастерству. Важнейшая: проблема отбора детей, наиболее талантливых и годных для профессии. Ему казалось недопустимым количество ошибок при наборе студентов в театральные учебные заведения, когда сплошь и рядом из курса в двадцать с лишним человек актерами всерьез становятся два-три человека. Он сразу пресекал рассуждения, что любого человека можно научить актерской профессии, а разговоры где-то кто-то был не понят, не принят, а потом этот человек прослыл гением считал успокоением для дилетантов. Это неправда — удобная, эффектная неправда для кратковременного воздействия. Всякое серьезное дело подразумевает довольно кропотливое, долгое изучение профессии. Даже азы профессионализма как такового не могут быть приобретены за год-два. Подготовка актеров — это вовсе не серийное, не массовое производство, это производство «штучное», а стало быть, за каждого выпускаемого человека мастер должен отвечать. Критерии, которые важны при отборе: внешние данные, легкость эмоциональной возбудимости, склонность к перевоплощению, обаяние, умение носить костюм.

Когда он слушал поступающих, выделял в первую очередь тех, кто понимает то, что читает, у кого внятное отношение к тексту, и, наконец, тех, кто получал удовольствие от своего занятия. Смысл, отношение, радость. Для него все это теряло смысл, если не было за душой поступающего того, что не дает покоя и рвется наружу, стремясь воплотиться в образах. И если способности абитуриента оказывались под вопросом, считал необходимым сказать человеку, что он вряд ли станет артистом, пока он еще подросток. Ремесло актера таково, что отсутствие таланта не скрыть — актер каждый день на виду, на сцене, зрителей не обманешь. Это самое трудное в профессии: быть все время на экзамене. Свою личную задачу он формулировал внятно и просто: помочь людям хорошо играть. Этим исчерпывались его притязания на освоение профессии.

Диагностика и развитие одаренности актерской не могут сейчас рассматриваться вне методологии диагностики. В иных областях человеческой деятельности об этом задумались уже достаточно давно. Не зря существуют Центральная музыкальная школа при консерватории, математические школы при университетах, хореографические училища при театре. В театральном образовании подобный опыт тоже существовал в дореволюционной России, который непростительно забыли. Отсутствие такой школы в актерском цехе считал реальной проблемой. Часто в публичных выступлениях Табаков задавал вопросы: «Почему до сих пор нет научного подхода к проблеме подготовки драматического актера? Ни психологи, ни специалисты по профориентации не сочли нужным разработать необходимые тесты, пригодные для профессионального отбора будущих актеров». Поэтому у него на экзаменах принимал участие врач, психолог, назовем его условно психотерапевтом. Понятно, что это усложняло систему приема. Но когда помнишь, что тебе предстоит подготовить актера, который будет твоим партнером, времени не жалко. И главным оставалось соображение: хотел бы он, успешно практикующий актер, работать с этими актерами или нет.

На каком-то этапе работы творческий человек обязательно задумается о методе своей работы, захочет в пестроте случаев из своей практики выделить некую закономерность. Педагогика для Табакова прежде всего — интуиция, прямое и индивидуальное общение душ учителя и ученика. Научные методы тут бессильны.