Оливер Твист

Мистеръ Джайльсъ, вспомнивъ о своемъ надлежащемъ наряд, сбросилъ ночной колпакъ и замнилъ его шляпой благонравнаго и степеннаго фасона, которую онъ вынулъ изъ кареты. Затмъ почтальонъ покатилъ дальше, а Джайльсъ, мистеръ Мэйли и Оливеръ неторопливо двинулись вслдъ.

Во время пути Оливеръ съ большимъ интересомъ и любопытствомъ посматривалъ на прізжаго джентльмена. Ему на видъ было лтъ двадцать пять; онъ былъ невысокаго роста, съ открытымъ и красивымъ лицомъ и непринужденными, располагающими въ свою пользу манерами. Несмотря на разницу въ возраст, онъ такъ сильно походилъ на старую даму, что Оливеру не трудно было бы догадаться объ ихъ родств, даже если бы онъ не слышалъ, какъ молодой человкъ назвалъ ее своей матерью.

Мистриссъ Мэйли съ нетерпніемъ ждала сына. Встрча была трогательна съ обихъ сторонъ.

— Мама! — прошепталъ молодой человкъ:- отчего вы не написали мн раньше?

— Я написала письмо, но раздумала посылать его, пока не услышу, что скажетъ мистеръ Лосбернъ.

— Но зачмъ, — возразилъ онъ:- зачмъ было рисковать допустить то, что едва не случилось? Если бы Роза… я не ршаюсь даже произнести этого — если бы болзнь получила иной исходъ, вамъ вчно пришлось бы упрекать себя! Я никогда не былъ бы счастливъ опять!

— Если бы это случилось, Гарри, — сказала мистриссъ Мэйли:- то, я боюсь, счастье твое все равно было бы потрясено и твое прибытіе днемъ раньше или позже очень, очень мало значило бы.

— А что удивительнаго, если бы это было такъ, мамаша? — возразилъ молодой человкъ. — Впрочемъ, почему я говорю если! Это такъ и есть на самомъ дл, и вы хорошо знаете мои чувства.

— Я знаю, что она заслуживаетъ самой лучшей и чистой любви, какую можетъ питать сердце мужчины, — сказала мистриссъ Мэйли. — Я знаю, что преданность и любвеобиліе ея натуры требуютъ не простого отзвука, но глубокаго и продолжительнаго. Если бы я не чувствовала этого и не знала бы кром того, что перемна склонности въ любимомъ человк разобьетъ ея сердце, я не видла бы такой трудности въ своей задач, и въ моей груди не совершалось бы такой борьбы передъ принятіемъ ршенія, которое представляется мн моимъ долгомъ.

— Это жестоко, мамаша, — сказалъ Гарри. — Вы считаете меня еще за мальчика, не знающаго своего сердца и не умющаго распознать свои душевные порывы?

— Я думаю, дорогой мой сынъ, — возразила мистриссъ Мэйли, положивъ руку ему на плечо:- что молодости свойственны многіе великодушные порывы, которые не длятся долго, и нкоторые изъ нихъ, будучи удовлетворены, становятся тмъ мимолетне. Но въ особенности я убждена, — продолжала она, пристально смотря въ лицо сыну:- что если увлекающійся пылкій и честолюбивый человкъ женится на двушк, носящей на своемъ имени пятно, которое, хотя возникло и не по ея вин, но холодными и безсердечными людьми можетъ быть поставлено въ упрекъ ихъ дтямъ, и, по мр его успховъ въ свт напоминаніе о немъ будетъ бросаемо ему въ лицо, вызывая злорадныя улыбки, — то, какъ бы онъ ни былъ по природ своей великодушенъ и добръ, онъ когда нибудь можетъ раскаяться, что вступилъ въ молодости въ подобную связь. А она будетъ страдать, догадываясь о его сомнніяхъ.

— Мама! — нетерпливо сказалъ молодой человкъ:- это было бы себялюбивое животное, недостойное называться мужчиною и недостойное той жены, которую вы описали.

— Теперь ты такъ думаешь, Гарри.

— И всегда буду такъ думать! Та душевная пытка, которую я перенесъ въ теченіи послднихъ двухъ дней, вынуждаетъ меня къ признанію въ страсти, которая, вы знаете, возникла не вчера я не является простымъ увлеченіемъ. Мое сердце привязано къ Роз — дорогой, нжной двушк! — привязано такъ нераздльно, какъ когда либо сердце мужчины привязывалось къ женщин. Она предметъ всхъ моихъ мыслей, плановъ, надеждъ въ жизни, и если вы препятствуете мн въ этомъ важномъ шаг, то вы бросаете на втеръ мое спокойствіе и счастье. Мамаша, вспомните лучше объ этомъ и не пренебрегайте нашимъ счастьемъ, о которомъ вы, повидимому, такъ мало думаете.

— Гарри, — сказала мистриссъ Мэйли:- потому-то, что я много думала о горячихъ и впечатлительныхъ сердцахъ, я хочу уберечь ихъ отъ страданій. Но мы уже говорили объ этомъ много и даже боле, чмъ много.

— Тогда предоставьте ршеніе Роз, - предложилъ Гарри. — Вы не будете ей внушать своихъ преувеличенныхъ опасеній и класть препятствія на моемъ пути?

— Нтъ, но я хотла бы, чтобы ты подумалъ…

— Подумалъ! — нетерпливо вскричалъ Гарри. — Мама, я думалъ уже много лтъ. Я не переставалъ думать съ тхъ поръ, какъ сталъ способенъ къ серьезнымъ размышленіямъ. Мои чувства остаются и всегда останутся неизмнными. И къ чему мучить себя, задерживая ихъ, какая польза будетъ отъ этого? Нтъ! Прежде чмъ я уду отсюда, Роза должна меня выслушать.

— Хорошо, — сказала мистриссъ Мэйли.

— Въ вашемъ тон словно заключается предположеніе, что она выслушаетъ меня холодно.

— Не холодно, — возразила старая дама:- далеко нтъ.

— Такъ какъ же? Она не питаетъ чувствъ къ кому нибудь другому?