Оливер Твист

— Смилуйся надо мной Господь! — отвтилъ Бриттльсъ, вздрогнувъ. — Я… Я то-же, что и мистеръ Джайльсъ, сэръ.

— Тогда скажите мн вотъ что, — произнесъ докторъ:- Вы оба скажите мн: готовы ли вы присягнуть, что этотъ мальчикъ, что лежитъ наверху, — дйствительно тотъ самый, который былъ просунутъ въ окошечко минувшей ночью? Говорите! Ну? Мы ждемъ!

Докторъ, котораго вс знали, какъ благодушнйшаго человка въ мір, произнесъ этотъ вопросъ такимъ свирпо грознымъ тономъ, что Джайльсъ и Бриттльсъ, смущенные элемъ и волненіемъ, смотрли другъ на друга, какъ пораженные столбнякомъ.

— Обратите вниманіе на ихъ отвтъ, констэбль, слышите? — сказалъ докторъ, торжественно потрясая указательнымъ пальцемъ и дотрагиваясь имъ до кончика своего носа, какъ бы для того, чтобы привлечь всю проницательность этого почтеннйшаго господина. — Это будетъ имть непосредственные результаты.

Констэбль принялъ самый мудрый видъ и взялъ въ руки свой должностной жезлъ, который былъ прислоненъ въ углу.

— Это просто вопросъ объ установленіи самоличности, какъ вы видите, — сказалъ докторъ.

— Именно такъ, сэръ, — отвтилъ констэбль сквозь неистовый кашель, такъ какъ онъ поторопился докончить свой эль, часть котораго попала не туда, куда слдуетъ.

— Въ домъ вломились громилы, — сказалъ докторъ:- и два человка мелькомъ увидли мальчика среди порохового дыма, среди суматохи и темноты. На другое утро, въ этотъ самый домъ является какой-то мальчикъ, и такъ какъ у него оказывается завязанной рука, то эти люди грубо схватываютъ его — чмъ подвергаютъ его жизнь большой опасности — и утверждаютъ, что онъ былъ въ числ громилъ. Теперь возникаетъ вопросъ: есть ли оправданіе дйствіямъ этихъ людей?… А если нтъ, то въ такое положеніе они себя поставили?

Констэбль глубокомысленно кивнулъ головой и сказалъ, что, если это по закону, то какъ это назвать хотлось бы ему знать?

— Я спрашиваю васъ еще разъ, — загремлъ докторъ:- можете ли вы подъ торжественной присягой подтвердить самоличность этого мальчика?

Бриттльсъ съ сомнніемъ взглянулъ на мистера Джайльса; мистеръ Джайльсъ съ сомнніемъ взглянулъ на Бриттльса; констэбль приложилъ руку къ уху, чтобы уловить отвтъ. Об служанки и лудильщикъ вытянули головы, прислушиваясь. Докторъ окидывалъ всхъ проницательнымъ взглядомъ. Вдругъ у воротъ послышался звонокъ и въ то же время звукъ подъхавшихъ колесъ.

— Это сыщики! — закричалъ Бриттльсъ, повидимому почувствовавшій сильное облегченіе.

— Кто? — вздрогнулъ въ свою очередь докторъ.

— Полицейскіе агенты, сэръ, — отвтилъ Бриттльсъ, беря свчу:- мы съ мистеромъ Джайльсомъ послали за ними въ Баустритъ утромъ-же.

— Что-о! — вскричалъ докторъ.

— Да, — сказалъ Бриттльсъ:- я послалъ кучера и удивляюсь, что они не пріхали раньше, сэръ.

— Вотъ какъ? — Ну, такъ будь же прокляты….. ваши повозки, которыя ползутъ по черепашьи! — сказалъ докторъ, уходя прочь.

XXXI. Глава, въ которой создается критическое положеніе

— Кто тамъ? — освдомился Бриттльсъ, пріотворивъ дверь, но не снимая цпи и выглянулъ, заслонивъ свчу рукой.

— Отворите дверь, — раздался за дверью мужской голосъ. — Прибыли агенты изъ Бау-Стрита, за которыми вы посылали сегодня.

Весьма успокоенный этимъ отвтомъ, Бриттльсъ распахнулъ дверь и очутился лицомъ къ лицу передъ осанистымъ господиномъ въ пальто, который молча вошелъ и вытеръ ноги о половикъ съ такимъ невозмутимымъ видомъ, какъ будто онъ здсь жилъ.

— Пошлите кого нибудь вмсто моего товарища, молодой человкъ, — сказалъ агентъ:- онъ остался въ одноколк смотрть за лошадью. Есть у васъ здсь конюшня, куда ее можно будетъ поставить на пять или десять минутъ?

Бритльсъ отвтилъ утвердительно и указалъ на требуемое строеніе. Осанистый мужчина вернулся къ воротамъ и помогъ своему спутнику поставить одноколку на мсто, а Бриттльсъ свтилъ имъ, исполненный благоговнія. Посл этого они вернулись въ домъ, и, будучи направлены въ гостинную, сняли предварительно свои пальто и шляпы, давъ этимъ возможность разсмотрть себя внимательне.

Тотъ, который стучалъ въ дверь былъ дородный человкъ средняго роста, лтъ пятидесяти; у него были коротко обстриженные блестящіе, черные волосы, небольшіе бакенбарды, круглое лицо и острые глаза. Другой былъ костлявый, имлъ рыжую шевелюру и носилъ сапоги съ отворотами; у него было непріятное лицо и вздернутый, зловщаго вида носъ.

— Скажите вашему барину, что пріхали Блэтерсъ и Деффъ, — произнесъ полный господинъ, приглаживая волосы и кладя на столъ пару ручныхъ кандаловъ. — А! Добрый вечеръ, сэръ. Могу я вамъ сказать нсколько словъ наедин.

Это относилось къ мистеру Лосбирну, который вошелъ въ ту минуту. Докторъ сдлалъ Бриттльсу знакъ удалиться и, приведя дамъ, закрылъ дверь.

— Вотъ хозяйка дома, — и докторъ сдлалъ жестъ въ сторону мистриссъ Мэйли.