Оливер Твист

— Вы всегда приписывали это ему, — возразилъ Деффъ. — А я говорю вамъ, что Петъ, а не Конкей, который не боле причастенъ къ этому, чмъ я.

— Подите вы! — спорилъ мистеръ Блэтерсъ. — Ужъ я-то знаю лучше вашего! А помните, какъ Конкей былъ обворованъ? Какъ это было здорово! Лучше, чмъ въ роман!

— Какъ это произошло? — спросила Роза, стараясь разжечь искорку благодушія въ незваныхъ гостяхъ.

— Это былъ такой грабежъ, котораго сначала никто не могъ распутать. Конкей Чикуидъ…

— Конкей это прозвище, сударыня, — вставилъ свое слово Деффъ:- все равно, что ябедникъ.

— Сударыня, вы и такъ изволили понять это, не правда ли? — сказалъ Блэтерсъ. — Все-то вы перебиваете, коллега! — Такъ вотъ Конкей Чикуидъ, миссъ, содержалъ трактиръ по ту сторону Бэтльбриджа, и у него былъ погребокъ, куда хаживали многіе молодые лорды, посмотрть на птушиный бой, собачью травлю и разную такую штуку. Отлично была налажена эта потха, я много разъ самъ смотрлъ. Тогда онъ еще не записался въ воровскую вольницу. Однажды ночью у него украли триста двадцать семь гиней, хранившихся въ холщевомъ мшк; воръ — высокій человкъ съ чернымъ пластыремъ на глазу — забрался предварительно подъ кровать и среди ночи, забравъ деньги, выскочилъ прямо на улицу изъ окна, которое было на высот одного только этажа. Онъ очень быстро сдлалъ это, но и Конкей не звалъ. Разбуженный шумомъ, онъ выскочилъ съ кровати и пустилъ ему вслдъ ружейный зарядъ, взбудораживъ всхъ сосдей. Началась суматоха, пустились въ погоню и оказалось, что Конкей попалъ въ вора: нашли на дорог слды крови, видимые на довольно большое разстояніе и превращавшіеся у одного изъ заборовъ. Какъ бы то ни было, онъ улизнулъ и вскор имя мистера Чикуида появилось въ газет въ списк банкротовъ.

Всевозможныя пожертвованія, и подписки, и….- всего не перечислишь — посыпались на бднягу, который былъ очень удрученъ потерей денегъ и въ теченіе трехъ или четырехъ дней расхаживалъ по улицамъ и рвалъ на себ волосы съ такимъ отчаяннымъ видомъ, что многіе боялись, какъ бы онъ не наложилъ на себя рукъ. Однажды онъ прибгаетъ въ полицейскую контору и уединяется съ судьею, который, посл длиннаго разговора звонитъ въ колокольчикъ, призываетъ Джема Спайерса (Джемъ былъ одинъ изъ агентовъ) и приказываетъ ему пойти съ мистеромъ Чикуидомъ, помочь ему поймать обворовавшаго его человка. — «Я видлъ, Спайерсъ, — говоритъ Конкей:- какъ онъ вчера утромъ прошелъ мимо моего дома». — Что-же вы не сцапали его за шиворотъ? — спрашиваетъ Спайерсъ. — «Да я былъ этимъ такъ ошеломленъ, что мн можно былъ пробить башку зубочисткой, — отвчаетъ бдняга. Но мы его не упустимъ; вечеромъ между десятью и одиннадцатью онъ проходилъ опять». — Спайерсъ, услышавъ это, положилъ въ карманъ кое-какое чистое блье и гребень, на случай, если ему придется продежурить дня два, отправился съ нимъ и сталъ у одного изъ оконъ трактира, спрятавшись за красной занавской и не снимая шляпы, чтобы быть готовымъ въ любой моментъ пуститься въ погоню. Былъ уже поздній вечеръ. Онъ курилъ свою трубку, какъ вдругъ Чикуидъ заоралъ:- «Вотъ онъ! Держи вора! Убійца!» Джемъ Спайерсъ кинулся на улицу и видать, какъ Чикуидъ жаритъ во вс лопатки не переставая кричать. Спайерсъ за нимъ. Чикуидъ летитъ себ, народъ оборачивается, кричитъ: «воры!» Чикуидъ самъ не перестаетъ надсаживаться, какъ очумлый. Спайерсъ на минуту теряетъ его изъ виду, когда онъ завернулъ за уголъ; прибгаетъ туда, видитъ — кучка народу; онъ расталкиваетъ: «который? гд?» А Чикуидъ въ отвтъ:- «Ахъ, проклятый! Опять улизнулъ!» Замчательно, что вора уже нигд не было видно, и пришлось вернуться въ трактиръ. На другое утро Спайерсъ занялъ прежнее мсто и высматриваетъ опять изъ за занавски высокаго человка съ чернымъ пластыремъ на глазу, пока у него самаго глаза не заболли. Наконецъ онъ не удержался и закрылъ ихъ, чтобы отдохнутъ на минуту, а тутъ какъ разъ Чикуидъ снова завопилъ:- «Вотъ онъ! Держи!» Джемъ опять погнался, а Чикуидъ опередилъ его на полъ улицы, и, отмахавъ вдвое боле вчерашняго, опять потеряли негодяя! Еще раза два повторилась такая исторія и половина сосдей стала говорить, что мистера Чикуида обокралъ самъ дьяволъ и шутитъ теперь надъ нимъ, а другая половина утверждала, что бдный мистеръ Чикуидъ помшался съ горя.

— А что говорилъ Джемъ Спайерсъ? — спросилъ докторъ, воротившійся вскор посл начала разсказа.