Оливер Твист

— Потому, моя очаровательная допросчица:- сказалъ докторъ, — что, взглянувъ ихъ глазами, можно въ этомъ разсказ найти много нескладнаго. Доказать онъ можетъ только скверныя стороны и ни одной благопріятной. А этимъ господамъ, чортъ бы ихъ побралъ, нужны разныя «что» да «почему», и они ничего не примутъ безъ доказательствъ. Вдь, изволите видть:- по его собственнымъ словамъ, онъ въ теченіи послдняго времени жилъ въ компаніи воровъ, онъ былъ доставленъ въ полицейскій участокъ, обвиняемый въ томъ, что залзъ въ карманъ къ джентльмену; онъ былъ насильно уведенъ изъ дома этого джентльмена въ такое мсто, котораго онъ не можетъ ни описать, ни указать, и не иметъ ни малйшаго понятія, гд оно находится; его привели сюда, въ Чертсей, люди, которые, повидимому, насильно сдлали его своими сообщникомъ, просунули его въ окно, чтобы обокрасть домъ, и въ тотъ самый моментъ, когда онъ собирался поднять тревогу — то есть сдлать то именно, что его вполн реабилитировало бы — подвертывается этотъ непрошенный проклятый дворецкій и подстрливаетъ его! Какъ будто нарочно для того, чтобы помшать ему сдлать себ добро! Видите, въ чемъ дло?

— Вижу, конечно, — сказала Роза, улыбнувшись волненію доктора:- но все таки я еще не замчаю въ этомъ ничего, что уличало бы бднаго ребенка.

— Ничего! — отвтилъ докторъ:- конечно, ничего! Да будутъ благословенны ясныя очи прекраснаго пола! Они, въ хорошемъ ли, въ дурномъ ли, видятъ всегда только одну сторону вопроса — именно ту, которая раньше другихъ представляется имъ.

Изрекши этотъ афоризмъ житейскаго опыта, докторъ засунулъ руки въ карманы и зашагалъ по комнат съ еще большей быстротой, чмъ прежде.

— Чмъ больше я думаю объ этомъ, — сказалъ онъ, — тмъ больше я убждаюсь, что посвятивъ этихъ господъ въ подлинную исторію мальчика, мы наживемъ лишь пропасть хлопотъ и затрудненій. Я не сомнваюсь, что они ей не поврятъ, и если даже они, въ конц концовъ, ничего не сдлаютъ ему, то все же ея затрагиваніе и оглашеніе всхъ сомнній, которымъ онъ подвергнется, не можетъ не повліять существенно на вашъ благой планъ спасти его изъ омута.

— Ахъ! Что же длать? — воскликнула Роза. — Боже! Боже! зачмъ они послали за ними!

— Дйствительно — зачмъ? — сказала мистриссъ Мэйли;- я бы ни за что на свт не пригласила бы ихъ.

— Единственное, что я могу сказать, — сказалъ мистеръ Лосбернъ, прохаживаясь съ какимъ то хладнокровіемъ отчаянія, — заключается въ слдующемъ. Мы должны попробовать взять смлостью. Цль благая, и это оправдываетъ насъ. Мальчика теперь сильно лихорадитъ, съ нимъ ни въ коемъ случа не слдуетъ говорить; это для насъ нкоторое утшеніе. Попытаемся сдлать, что можно; если постигнетъ неудача — не наша вина… Войдите!

— Ну, сударь, — сказалъ Блэтерсъ, войдя съ своимъ товарищемъ и закрывъ плотно дверь, прежде чмъ продолжать:- это не было «заварное» дло.

— Что это за чертовщина — «заварное» длю? — нетерпливо спросилъ докторъ.

— Мы называемъ разбой «заварнымъ», сударыни, — обратился Блэтерсъ къ дамамъ, какъ бы снисходя къ ихъ невжеству, но презирая невжество доктора:- Когда слуги участвуютъ въ немъ.

— Никто ихъ въ настоящемъ случа и не подозрвалъ къ соучастіи, — сказала мистриссъ Мэйли.

— Вполн возможно, сударыня, — возразилъ Блэтерсъ:- но они могли быть замшаны, не смотря на это.

— И это даже какъ разъ усиливало вроятность подобнаго предположенія, — добавилъ Деффъ.

— Мы пришли къ выводу, что это столичная работа, — продолжалъ Блэтерсъ:- обдлано мастерски.

— Да, чисто сработано, — замтилъ Деффъ вполголоса.

— Ихъ было двое, — излагалъ результаты Блэтерсъ:- и съ ними былъ мальчикъ — это доказывается величиною окна. Больше пока ничего нельзя сказать. Если позволите, мы теперь, взглянемъ на парнишку, который у васъ лежитъ тамъ наверху.

— Можетъ быть вы предложите имъ сначала чего нибудь выпить, мистриссъ Мэйли? — оказалъ докторъ, лицо котораго просіяло, какъ бы освтившись новой мыслью.

— Ахъ, разумется! — засуетилась Роза. — Вамъ угодно? — Сейчасъ будетъ подано.

— Благодаримъ васъ, миссъ! — сказалъ Блэтерсъ, проведя по губамъ рукавомъ сюртука. — Отъ нашей работы во рту пересыхаетъ. Чего нибудь, что подъ рукой, миссъ; не извольте такъ о насъ безпокоиться.

— Что бы вы предпочли? — освдомился докторъ, подходя за молодой двушкой къ буфету.

— Если не трудно, сударь, такъ будьте добры немного водки, — отвтилъ Блэтерсъ. — Путь изъ Лондона былъ дальній, мы озябли, а отъ водки, сударыня, по моему мннію, кровь согрвается.

Это послднее любопытное сообщеніе было обращено къ мистриссъ Мэйли, которая выслушала его съ большимъ интересомъ, а тмъ временемъ докторъ выскользнулъ изъ комнаты.

— Ахъ! — продолжалъ Блэтерсъ, не беря рюмку за ножку, но сжавъ ея донышко большимъ и указательнымъ пальцами лвой руки и держа противъ своей груди:- я на своемъ вку, сударыни, встрчалъ не одно такое дло.

— Вотъ хотя бы та штука, которую выкинулъ въ глухомъ переулк Эдмонтона, — подсобилъ мистеръ Деффъ памяти своего коллеги.

— Да, это напоминаетъ нашу сегодняшнюю задачу, не правда ли? — сказалъ Блэтерсъ. — То сдлалъ Конкей Чикуидъ, ни кто иной.