Омут памяти

"…Присутствовало 42 писателя… Не приехали на заседание 26 писателей. Из числа неприехавших… не были по болезни тт. Корнейчук, Твардовский, Шолохов, Лавренев, Гладков, Маршак, Тычина; находятся в заграничной командировке тт. Бажан, Эренбург, Чаковский; на лечении в санатории тт. Сурков, Исаковский; по занятости служебными делами т. Лацис; без указания причин тт. Леонов и Погодин. Не пришел также сказавшийся больным личный друг Пастернака писатель Всеволод Иванов. Сам Пастернак на заседание не явился, сославшись на болезнь. Он прислал в Президиум Союза советских писателей письмо, возмутительное по наглости и цинизму. В письме Пастернак захлебывается от восторга по случаю присуждения ему премии и выступает с грязной клеветой на нашу действительность, с гнусными обвинениями по адресу советских писателей. Это письмо было зачитано на заседании и встречено присутствующими с гневом и возмущением…

На заседании выступило 29 писателей. В числе выступавших — видные беспартийные писатели тт. Тихонов Н.С., Соболев Л.C., Николаева Г.Е., Панова В.Ф., Ажаев В.Н., Чуковский Н.К., Антонов С.П. Выступавшие в прениях… разоблачали и гневно осуждали предательское поведение Пастернака… Говоря о морально-политическом падении Пастернака, его клеветническом сочинении, беспартийный писатель В. Ажаев заявил: "Мы с гневом и презрением осуждаем это враждебное нашему социалистическому делу и художественно убогое, копеечное сочинение…" Беспартийная Г. Николаева, характеризуя предательские действия Пастернака, заявила: "Я считаю, что перед нами — власовец…" В очень резких тонах говорил беспартийный писатель Н. Чуковский о враждебной сущности Пастернака…

Присутствовавшие на заседании писатели единодушно приняли решение об исключении Пастернака из членов Союза советских писателей…"

Комментировать ход этого балагана нет нужды. Пожалуй, следует обратить внимание только на список не явившихся на собрание.

Письмо Пастернака известно, оно опубликовано. Но хотел обратить внимание читателя на последние строки письма. Борис Леонидович пишет:

"Я жду для себя всего, товарищи, и вас не обвиняю. Обстоятельства могут заставить вас в расправе со мной зайти очень далеко, чтобы вновь под давлением таких же обстоятельств меня реабилитировать, когда будет уже поздно. Но этого в прошлом уже было так много!! Не торопитесь, прошу вас. Славы и счастья вам это не прибавит".