Она исчезла

— Сейчас пойдем на дело, — пообещал он.

Новоизмайловский проспект оказался в шаговой доступности, и они оставили одинцовскую машину во дворе дома на Варшавской, отправились туда пешком.

На всякий случай Синичкин позвонил в домофон квартиры Мишеньки. И вот удивление — ему ответили! Женский нелюбезный голос:

— Кто?

Частный сыщик ни на секунду не растерялся, гаркнул:

— Гражданин Маруздин здесь проживает?

— Да. — Голос явно сбавил тон, струхнул.

— Открывайте. Мы из Федеральной службы контрразведки.

По ту сторону домофона ощутилась легкая паника, перешептывания, чуть не обмороки.

Даже взятые по отдельности все три слова: «федеральная», «служба» и особенно «контрразведка» вызывают в наших соотечественниках оторопь, восходящую к Ежову — Берии, а то и к Малюте Скуратову. Гневать вышеупомянутое заведение никому и никогда не хочется. Стальная дверь подъезда щелкнула и отворилась.

Квартира Миши размещалась на втором этаже — Римма это помнила. Поднялись пешком. По пути Паша ее проинструктировал: «Обращайся ко мне Павел Сергеевич, по фамилии не называй, по должности я майор из райотдела. Ты старший лейтенант Наталья Романовская».

«Надо же, — подумалось ей, — узнал и запомнил, как меня звали в прошлой жизни».

В квартире их встретила напряженная парочка: женщина лет тридцати пяти и мужик примерно того же возраста. Социальный статус — пока не люмпены, но на пути к сей славной прослойке. От обоих исходил запах алкоголя, да и в воздухе квартиры он чувствовался. Лица собутыльников выглядели не слишком свежими.

— Что вы делаете на жилплощади убитого? — с ходу наехал на хозяев Павел.

— Я его девушка! — с вызовом прокричала дама.

— Вы зарегистрированы с гражданином Маруздиным в загсе в качестве супруги?

— Нет, но мы собирались!

— Вы прописаны в данном помещении?

— Нет, но у меня есть ключи!

— Вы не имеете права здесь находиться, тем более пока продолжаются следственные действия! — продолжал наезжать Синичкин. — А вы, — он обернулся к мужику, — кем приходитесь погибшему?

— Это мой брат, — встряла дамочка. — Двоюродный.

— Понятно, — угрожающе констатировал сыщик и бросил: — Предъявите ваши документы.

У обоих при себе оказались паспорта, и детектив перекинул их Римме:

— Наташа, пробей.

Они прошли в большую комнату. Здесь все было как десять с лишним лет назад во время их романа. Старая полированная мебель советских времен. Большая карта мира на стене. Морские сувениры: гигантские раковины с тропических островов, образцы завязанных узлов под стеклом, парусник в бутылке. Из нового только ноутбук появился на обеденном столе.

Римме вспомнилось несколько прекрасных вечеров и утр, которые она провела в этой квартире — там, за дверью, помещалась спальня, которую занимала одна гигантская кровать. Никогда не думала, что вернется сюда, да еще при подобных обстоятельствах…

Новая любовница Мишки звалась Ветой Гуцаровой — именно так, что за идиотское имя! Лет ей оказалось тридцать семь, и проживала она на улице Кубинской в доме номер четырнадцать — тут, неподалеку, насколько помнила Римма карту, что они рассматривали с Пашей. Значит, с Миней соседи-дружбаны-собутыльники.

В том же доме оказался прописан и ее спутник, сорокалетний Владимир Подолин.

«Значит, — с неудовольствием подумала Римма, хотя ей, казалось бы, и дела не должно быть, — с этим типом Вета изменяла моему Мишеньке. А не успело тело остыть, как они явились сюда, в его квартиру, — зачем? Территорию застолбить? Ценные вещи вынести? Попировать на просторе? Мародеры хреновы».

Синичкин, изрядно напугавший своими наездами Вету и Подолина, проговорил:

— Гражданин Маруздин был убит при невыясненных обстоятельствах, поэтому мы должны получить у вас объяснения, а также осмотреть данное жилье. Подчеркиваю, это НЕ официальный обыск и допрос, мы просто здесь оглядимся, а с вами поговорим… Наташа, начните с кухни, — обратился он к Римме, и она сразу поняла, что ее коллега имеет в виду.

На крохотной пятиметровой кухне остались следы пиршества: засохшие сыр с колбасою и грязные рюмки с бокалами. Спиртные напитки то ли выпиты до капли, то ли предусмотрительно поставлены в холодильник.

В шкафчике и впрямь нашлись банки с молотым кофе. Не так много, как ей помнилось, — всего три. Первая оказалась полна до краев. Римма достала кастрюлю, пересыпала туда кофе. Ничего.

Содержимое второй отправилось туда же. Мишке жгучий напиток больше не пить, а об удобствах Веты и о том, что та подумает, она заботиться не обязана. Но и во второй банке ничего не нашлось.

Неужели Мишка под словами «помнишь кофе у меня» что-то иное имел в виду? Или они его не так поняли и вся эта поездка в Питер, которую Синичкин затеял с ее подачи, окажется никчемной?

Она стала высыпать в кастрюлю содержимое третьей банки. И вот там, внутри сыпучего продукта, что-то звякнуло.

Через секунду Римма вытащила из черного порошка флешку на гигабайт информации. Немедленно спрятала ее в лифчик — мало ли. Пересыпала, как придется, кофе назад по банкам. То, что разлетелось по столу, смахнула в раковину.