Они хотят быть как мы

– Нелепость. – Жар расползается по моей шее, и, оглядываясь через плечо, я вижу своих обличительниц – двух девчонок из дискуссионного клуба. Они тотчас замолкают и, шаркая кожаными лоферами, устремляются в другую сторону.

Моя кожа горит от стыда, и это напоминание, что я не заслуживаю того, что имею. Но даже если они не знают, через что мне пришлось пройти, чтобы всего добиться, мне-то известно, что за все надо платить. Я расплатилась сполна. И настрадалась. Им невдомек, что я здесь на стипендии, что для меня каждый день в «Голд Кост» – борьба.

Слезы щиплют глаза, и я моргаю, прогоняя их, горя желанием поскорее выбраться отсюда, сделать то, чего ждала всю неделю.

Когда раздается звонок с последнего урока, я толкаю тяжелую металлическую дверь и подставляю лицо холодному ветру, чувствуя, как морская соль оседает на моих волосах. Он кусается. Но я наконец-то свободна. Пока тяжелая рука не ложится мне на плечо, сбивая мой шаг. Я спотыкаюсь и лечу прямо в объятия Генри.

– Вот ты где. Я искал тебя после обеда. – Его пальцы скользят по моей груди, и сосок предательски твердеет даже под слоями одежды. Я вздрагиваю. – Мне очень жаль, что Роберт вел себя как последний говнюк. Но ты же знаешь, он такой, какой есть.

– Это не оправдание. – Я просто хочу забыться. Выкинуть из головы слова Роберта, тех девчонок из дискуссионного клуба и все, что происходит в стенах «Голд Кост». – Но было бы здорово, если бы ты вступился за меня.

– Ты совершенно права. – Генри откидывает голову назад. – Прости. В следующий раз, ладно? – Он наклоняется и быстро, почти целомудренно касается губами моего лба, прежде чем сменить тему. – Какие планы на вечер?

Я надеялась избежать этого, не хотелось лгать ему. Внутри меня разверзается пропасть, и усилием воли я заставляю себя не провалиться в нее. – Мне нужно сделать кое-что по дому.

– Серьезно? – Генри наклоняет голову набок. – Я думал, Джаред собирается к Тоферу. Одиннадцатиклассники устраивают супертурнир по пиво-понгу.

Черт. Я пытаюсь представить себе, как мой брат стоит за столом для пиво-понга, уставленным десятками красных стаканчиков, и пытается утопить маленький пластиковый шарик. Представить это уже не так трудно.

– Ну, это наши с мамой дела. Надо побыть наедине, понимаешь?

Он кивает.

– Вполне. Увидимся завтра?

Я с трудом сглатываю и выдавливаю из себя улыбку.

– Непременно.

В 7:59 вечера я стою перед апартаментами, где, судя по всему, проживает Рейчел Кэллоуэй. Всего в двух милях от шикарного лофта ее родителей в Трайбеке. Парадная дверь выглядит раздолбанной, как будто сюда можно заходить и без ключа. Из многочисленных баров, выстроившихся вдоль всей улицы, доносятся крики гуляк выходного дня, а из телефонной будки, которой, похоже, не пользовались с девяностых, тянет мочой. Вокруг полно людей, они смеются, курят, обнимаются, но никогда еще я не чувствовала себя так одиноко. Я плотнее запахиваю парку и вглядываюсь в щербатый домофон, пока не нахожу кнопку 6Е.

Жужжит вызов. Глубокий, мгновенно узнаваемый голос потрескивает в домофоне.

– Алло?

– Это Джилл Ньюман. – Внезапно нервный ком сдавливает горло. Не по-детски ли звучит мой писк? Чувствует ли она, как пот собирается между моими пальцами?

– Ты все-таки пришла, – говорит она. – Смотри под ноги, ступеньки чертовски крутые.

Замок открывается, как выкидной нож, и я толкаю дверь, за которой почти сразу начинается шаткая лестница, больше напоминающая пожарную. Рейчел не шутила.

Я взлетаю по ступенькам, ни на миг не сбавляя темп, опасаясь, что если остановлюсь, то уже навсегда. Наконец я достигаю верхней лестничной площадки, где меня поджидает Рейчел, прислонившись спиной к фиолетовому дверному косяку. Она босиком, в мешковатых джинсах с эффектом кислотной стирки и тонкой, почти прозрачной белой футболке. Волосы, волнистые и лохматые, небрежно обрамляют ее лицо. Она почему-то красивее, чем я помню ее в старших классах – живую и энергичную, с блестящими темными глазами и круглыми розовыми щеками. Мне хочется протянуть руку и дотронуться пальцем до ее подбородка, просто чтобы убедиться, что она настоящая.

– Джилл Ньюман, – медленно произносит она, склонив голову набок. Мне интересно, какой она меня находит. Выгляжу я старше или просто иначе. После случившегося она не появлялась в школе, чтобы увидеть, как все изменилось или осталось по-прежнему.

– Рейчел Кэллоуэй.

– Проходи. – Рейчел поворачивается и ведет меня в свою квартиру. Пространство настолько крошечное, что можно все разглядеть прямо с порога. Вдоль кирпичной стены громоздятся стопки книг, темно-бордовый диван середины века, накрытый толстыми шерстяными одеялами, сдвинут в сторону. Стены голые, если не считать огромной акварельной картины с яркими абстрактными цветами, прикрепленной к штукатурке вместе с эскизами. Это похоже на незаконченный арт-проект. Лиственные растения в кашпо из макраме подвешены по обе стороны дивана.

– Добро пожаловать в реальный мир, – говорит она с улыбкой. – Хочешь чаю?