Опаленная колыбель

— Пр-ринц… — Шутемков шипит, еле сдерживаясь. — Мой андроид сейчас на флаере торговцев!

— Ты… — принц от ярости задыхается. — Ты… Твой андроид у меня!!! Отдай Анну! Эта похотливая дрянь сама помогла устроить похищение?! Дай мне ее! Сейчас же! Отдай ее!!!

— Какая Анна?! — Шутемков тоже на крик срывается. — Свихнулся, как твой папаша?! Отвали, сосунок! Я должен вернуть своего андроида, и он сейчас у торговцев! Не лезь ко мне! Не лезь ко мне сейчас!!!

Принц от такого даже дара связной речи лишился. Кричит что-то в ответ, прямо захлебывается от ярости — но только и разобрать, что «ублюдок», «иркутская шваль» и «в куски!»

Но ребята принца своего хозяина поняли. И все четыре флаера прямо с ходу, даже не перестраиваясь, на группу Шутемкова в атаку заходят! И давай ракеты веерами сыпать!

— Твою мать! — Шутемков кричит ошалело. — Совсем спятил, придурок?!

Привыкли ребята принца к своей безнаказанности, вот и атаковали генерала по первому приказу принца. Да только зря. Крутые-то они, видно, только под землей, пока в городе станнерами размахивают. А в воздушном бою — словно первый раз. Совершенно бездарно генерала атаковали! Сразу по полбоезапаса, да издали, да с одной стороны — даже в цепь не развернулись! Кто же так делает!

Для ребят генерала это детские шалости. Разбиваются они на пары и спокойно от всех ракет уходят. И тут же сами по паре легких ракет с химбоеголовками по флаерам принца выбрасывают.

Флаеры у принца — все «Драконы», не хуже сто первых «Скатов». И гравы и корпус у них такие, что на доли секунды и десять звуков могут брать. Но вместо того, чтобы ракеты поближе подпустить, а потом резким финтом их обмануть, как тореадор разогнавшегося быка, — вместо этого все флаеры принца прочь ломанулись! Это от легких-то ракет! Тупо прочь! Да еще все в одну сторону!

От ракет-то они ушли, конечно — у легких ракет химтоплива всего-то на полминуты, если на предельной скорости цель атаковать. Но пока принц от этих ракет на четырех звуках улепетывал, ребята генерала на пяти звуках его с боков обойти успели — и в сферу взяли.

Принцу бы в себя прийти, успокоиться и прощения у Шутемкова просить — а он вместо этого своим ребятам снова атаковать приказывает! Ну и хлопнули они остатки боезапаса…

Только кто же так делает, когда вражескими флаерами окружен? Только самоубийцы. Дают ребята генерала ответный залп из тяжелых ракет — и прочь на шести звуках!

От ракет принца генеральские флаеры ушли. А вот принцу от атаки Шутемкова деваться некуда. Из сферы только один выход — в плен. Если возьмут, конечно.

Запрыгали флаеры принца в разные стороны — но из сферы-то не вырваться. Ракеты на них со всех сторон идут. Сфера мгновенно сжимается. Самый резвый флаер между ракетами рвануть решил — и тут все ракеты разом взрываются!

Все в ослепительном свете тонет. Словно тысячи солнц в одном месте вспыхнули! В один миг столько тяжелых ракет взорвалось, что в сумме за десяток мегатонн перевалило! Воздух на несколько кмов в огромный плазменный шар превратился.

Мониторы всех внешних камер, кроме гравидитектора, тут же вырубились, чтобы не выгореть. Мы от эпицентра в сорока кмах висели, но корпус все равно мгновенно раскалился. Индикатор быстрых нейтронов тревогу выдает, гамма-детектор на секунду вообще зашкалило.

А уж какая взрывная волна на нас идет!

Флаеры торговцев и мы вместе с ними прочь, да на пяти звуках! Только через сотню кмов скорость сбросили — но даже там нас взрывной волной накрыло. Хорошо, ослабла она уже, выдержал корпус.

Дымок с Линским сопят тревожно, Анна ко мне теснее жмется. Что теперь будет?…

Даже не во взрыве дело. Облучится-то мы облучились, но не смертельно — все-таки боевой флаер наша «Гарпия». Тут и фазовые ловушки для быстрых нейтронов, и нелинейные расщепители для гамма-фотонов — большую часть радиации они на себя взяли, а от бета-частиц корпус вообще начисто защищает.

Но…

Линский-то рассчитывал, что это принц Шутемкова уничтожит! А получилось наоборот. Шутемков с принцем разделался. Как это императору понравится?

— Что теперь будет… — Дымок бормочет.

Но и на императоре наши проблемы не кончаются. Еще больше меня другое занимает. Пока мы от взрывной волны уходили, Линский у Дымка штурвалы перехватил. И как-то так получилось, что наш флаер в стороне от остальных флаеров торговцев оказался…

Не совсем за торговцами Линский наш флаер вел. И теперь между нами и торговцами почти двадцать кмов. И сдается мне, не случайно.

Перегибаюсь я через спинки кресел, чтоб лицо его видеть.

— Нет, папаша! — говорю. — Так не пойдет. Обратно к торговцам давайте.