Опаленная колыбель

— Да, мы вас обманули, — говорю честно, но глаз не отвожу. И даже не хочется мне глаз отводить. — Но тогда мы еще не были членами вашего рейда. Мы спасали свои жизни, спасали Анну. Мы не хотели вас подставить. Мы рассчитывали, что все будет иначе.

Ничего не отвечают торговцы. Но слушают внимательно.

— Если бы мы бросили Анну в Империи и бежали одни — неужели мы больше годились бы вам в партнеры по рейду? — пожимаю плечами. — Если это так, тогда уже я не смогу считать вас своими партнерами и безоглядно полагаться на вас. Да, тогда я в самом деле задумаюсь, прежде чем рисковать жизнью ради вас…

Долго на меня Стокер смотрел. Потом отворачивается. С остальными торговцами переглядывается.

Долго, и все совершенно молча.

Не знаю, что им эти переглядывания дают. Неужели можно друг друга совсем без слов понять? Но они ничего не говорят, только в глаза друг другу смотрят.

А потом Стокер снова к нам поворачивается.

И что-то в нем уже изменилось. Неуловимо — но изменилось.

Снова на меня смотрит — внимательно, в глаза, еще глубже…

— Вы уверены, что сможете нести ответственность за наши жизни? — говорит очень тихо.

Не знаю, что он хотел от меня услышать.

Я хотел сказать, что уверен. Ох, как хотел! И вопрос к этому подталкивал, и сам я действительно так чувствовал! Ведь они готовы были простить нас после такого!

На меня такая волна благодарности и признательности нахлынула… и бороться с ней нелегко было. В тот момент я знал, что могу нести ответственность за их жизни. Но…

Но ведь не это главное. Не только моя уверенность важна. Если я все понял правильно, главное в другом: сможем ли мы полностью положиться друг на друга. Они — на меня, я — на них.

И если это главное, то тогда не только мне решать, смогу ли я нести ответственность за их жизни. Они тоже должны быть во мне уверены. И знать, что я все это понимаю…

— Вам решать, — сказал я.

Потом, уже гораздо позже, Дымок откопал в архиве императора, что это у торговцев такой ритуал.

Когда новичка принимают в первый рейд, этот вопрос — последняя формальность. Его задает ведущий рейда с согласия и от имени всех рейдеров.

Ответ новичка — тоже часть ритуала, и ответить нужно правильно. К словам торговцы, конечно, не придираются, главное смысл. Но есть канонический вариант…

Конечно, я обо всем этом не то, что не знал — даже не догадывался. И уж тем более про канонический ответ не знал. Но…

Я был прав. Правда действительно может многое.

13. Хоккайдо

Шутемков нас не преследовал.

В чувство пришел, видно, сообразил, что наделал — и уже не до андроида стало. За убийство принца император его по головке не погладит. А сбежать из Империи Шутемков не может — императорский ошейник на нем. Если сбежит, только до конца суток и жилец… Ну вот он и рванул скорее в Москву, оправдываться и грехи замаливать.

А мы дальше на восток двинулись и на рассвете к океану вышли.

«Гарпии» разрабатывали в Европе, еще до Конфликта. Двигатели и корпус у них не ахти, если с нашими «Скатами» сравнивать — зато кресла комфортные. Лучше даже чем в нашем сто первом. Но на полутора звуках почти треть экватора отмахать — хоть в каких креслах мало не покажется! Руки-ноги все равно затекли.

Так что только к океану вышли — сразу же на берег плюхаемся, и все из флаеров высыпают.

Океан до самого горизонта. Прибой мерно дышит, сырой воздух ноздри щекочет йодным запахом. А из-за океана солнце встает — до чего красиво!

Анна рядом. Ко мне прижимается, голову на плечо склоняет. Волосы мне щеку щекочут, а пахнет от нее так сладко… Всю жизнь бы так стоял!

Но солнце встает быстро. А едва оно от воды оторвалось — с торговцев всю романтику тотчас сдуло.

— Ну, Серж? — Стокер по плечу меня хлопает. — Начнем боевое крещение?

Ну да, так уж и боевое крещение… Как же, знаем! Как затянет сейчас инструктаж на трое суток. Это можно, того нельзя, ходи там, не дыши здесь…

Но Стокер на мою кислую физиономию глянул — и ухмыляется. За руку хватает и к своему флаеру тащит.

— Лукатин! Хантеров! — двух торговцев окликает. — Прикройте нас с Сержем!

И что вы думаете? Те только плечами пожимают и к другому флаеру спокойно идут, словно так и надо! Линский в Империи про Хоккайдо другое рассказывал… Да и сам Стокер раньше другое пел…

Плетусь я за ним тупо. Ничего не понимаю. Неужели сразу на Хоккайдо, без всякого инструктажа?

Только во флаер, Стокер стартует.

И объяснять ничего не собирается. Флаер на ползвуке низко над водой идет, едва волны не задевает. За нами второй флаер над водой скользит. До Хоккайдо не так уж и долго осталось — а Стокер только пальцами по пульту барабанит.

— Ye-e, ye-e, ye-e… Space drugging… — на доконфликном что-то напевает. — Ye-e, ye-e, ye-e… Space drugging!

В школе я этот доконфликтный не очень-то учил — на фига надо? Так что слов не понимаю, а заводной мотивчик улавливаю. Хороший мотивчик. Но…

— Стокер! — начинаю решительно. — Вы, конечно…

— Ты. Ты, конечно, — он меня перебивает с усмешкой. — В этом рейде мы партнеры. А когда напарники начинают друг другу выкать, это самое последнее дело. Согласен?