Опасные гастроли

– Я узнавал – у этого старшего братца теперь своя труппа, называется по-фанфаронски: «Компания отличнейшего искусства верховой езды и танцевания на туго натянутом канате», – сообщил фальшивый Платон Васильевич. – В Италии она из первых. Только вот липпицианов ей придется покупать молодых и учить их без помощи де Баха. А он – великий мастер этого дела!

– Неужто нельзя было приобрести этих окаянных лошадей честным путем, раз уж они тебе, старому дураку, так полюбились? – не соблюдая никаких приличий, спросил Яшка.

Наш пленник только вздохнул.

– Вы свезете меня в часть, господа? – совсем тихо и кротко спросил он.

Я посмотрел на Яшку – тот задумался. И я даже мог прочитать его мысли, как с листа бумаги. Яшка думал, можно ли верить этому чудаку. Ведь коли ему поверить, выходит, что итальянца, и затем конюха Карла, убила мисс Бетти, а он видел, что это бесит меня до чрезвычайности.

– Гаврила Анкудинович, – сказал вдруг Яшка. – Нужно этого господина спрятать, да так, чтобы он сам выбраться не сумел.

– Чего же проще? Отвезем его на Газенхольм! Вплавь он оттуда не уйдет – опасно, а коли сбежит из сарая – так остров невелик, далеко не уйдет. Да и куда он денется без штанов!

– Будь по-твоему. Ступай, вели Савелию кликнуть деда, и чтоб подвел лодку как можно ближе. От амбара до лодки этот конокрад и в одеяле добежит, особливо коли молодцы под белы рученьки поведут. А затеет вопить – не обрадуется. Первым делом окажется в части – тут его подвиги и явятся на свет Божий.

Гаврюша был просто счастлив – хозяйская похвала заставила его воспарить духом. Он выскочил – как будто на крылышках выпорхнул.

– Что за Газенхольм? – спросил Платон Васильевич, но ответа не получил. Хмурый мужик, безмолвно его охранявший при допросе, поднял его со скамьи и прелюбезно вытолкал вон из помещения.

– А ведь запутанное дельце, Алексей Дмитриевич, – сказал Яшка.

– Запутанное, Яков Агафонович.

– Хотел бы я и девицу выслушать – что она врать станет.

– Если только у нее не хватило ума удрать, – прямо ответил я. – А она не дура. Вряд ли она сидит сейчас на Гертрудинской, зная, что я могу прийти и бросить ей в лицо обвинение.

– Коли так – стало быть, Господь ее зачем-то хранит и куда-то ведет, – решил Яшка. – Всякое случается. Вон недавно аптекарская служанка хозяина отравила – спать с ней спал, а женился на девице из хорошей семьи. А у нее от него младенец. Травить до смерти нехорошо, да ведь должна же быть расплата за блуд?

– Мало ли ты сам смолоду блудил? – укорил я его.

– Я никого девства не лишал, а за услугу платил честно. Когда за деньги – оно хоть и блуд, а торговля… А этот итальянец, видать, был ходок по бабьей части. Вот и нарвался на отчаянную…

– Яша, ты на ее стороне? – спросил я.

– Да нет, я на своей стороне. А что?

– Я не верю, что она убила!

– Либо он, либо она. Но насчет него я сомневаюсь.

– Отчего?

– Допустим, Алексей Дмитрич, что Карл, по его мнению, за что-то заслуживал смерти. Но как убийца проник в цирк?

– Ну, обманул кого-то из сторожей или конюхов, подкупил, прокрался… Остался после представления, наконец, затаился где-то! Ведь тело было найдено под ложами!

– То же самое могла проделать ваша мисс Бетти.

– Но она не могла вынуть нож из тела итальянца! Тело нашли с ножом.

Он потом уже пропал. Я же говорю – там был кто-то третий. И он оказал услугу нашему конокраду – вынул приметный нож…

– Нет, Алексей Дмитрич. Кабы у конокрада был в труппе свой человек, не стал бы он тратить деньги, устраивать учеником вашего племянника да потом его по-всякому его улещать и пугать, чтобы согласился отпереть ворота. Зачем ему ненадежный помощник, если был настолько надежный, что припрятал нож?

Это был безнадежный спор – и вдруг я понял, в чем наша ошибка.

Когда-то я увлекся шахматами – но вовремя сообразил, что эта игра бесполезна. Человек привыкает распоряжаться шестнадцатью фигурами, каждая из которых имеет свои права и обязанности. Он учится строить многоходовые комбинации – а потом выясняется, что для жизни его мастерство неприменимо. Ибо то, что он считал ферзем, оказывается пешкой, ладья уходит в запой, а конь самовольно убегает с доски – переезжает, допустим, в Саратов. Зато вместо коня является крокодил, пожирающий по три фигуры разом, или еще какая-то непредвиденная тварь.

Для человека, который любит изобретать, шахматы – кандалы на руках и ногах, а ему нужно забыть о всех правилах – иначе он годен лишь гвозди забивать по чужим меткам.

– И вот что у нас получается! – воскликнул я. – Мы думаем: либо он, либо она! И ничего не получается! А итальянца убил кто-то третий!

Глава одиннадцатая

Рассказывает мисс Бетти