Операция "Эдемский сад" (СИ)

У них было имя, — настоящее или нет, подтвердить пока не получалось — фотография, номер телефона, активирующийся нечасто и после долгого сканирования сотовых вышек так и не сузивший круг прежде обнаруженных адресов. У них были сведения о грузовиках и их маршруте из порта в столицу, но что те перевозили — оружие, людей, контрабанду — оставалось неизвестным. Дело было сырым настолько, что в болоте сомнений вязла и сама Варгас. В её работе аналитика и позже спешившегося полевого агента обычной практикой было действовать, отталкиваясь от разрозненных фрагментов информации и сделанных на их основе предположений. В этом и состояла суть ЦРУ — наблюдать и проверять правильность своих наблюдений; управлению, в отличие от армии, не требовались неопровержимые доказательства для развертывания деятельности. Напротив, эти неопровержимые доказательства были конечной целью работы. И Софи привыкла устанавливать слежку, прослушивать телефоны, отслеживать почту, вести наружное наблюдение, арестовывать и допрашивать, основываясь на незначительном проценте вероятности того, что её умозаключения были верными. Но в деле Мехмета не было на что опираться кроме исключительно эмоциональной убежденности в его прямой причастности к гибели Эмре Саглама.

Спустя неделю после его смерти, утром понедельника, проведя выходные в размышлениях и почти без сна, Софи приехала в офис и прямиком направилась в кабинет главного. Сопровождаемая удивленными взглядами Фера и нескольких других агентов, она не стала утруждать себя стуком в дверь, решительно её распахнула и вошла. Джайлз Хортон стоял у окна и держал возле уха телефонную трубку.

— Да, мэм, ничего определенного, но… — проговорил он и обернулся, когда Варгас переступила порог. Он коротко недовольно свел брови, но взглядом указал на стул и снова отвернулся. — Я не могу пока это отчетливо сформулировать, но рассчитываю на Ваше доверие и поддержку.

Его голос звучал тихо, но твердо, тон вопреки произносимым словам вовсе не был заискивающим. Варгас скатилась взглядом по его спине. Когда-то именно со спины Джайлза Хортона началось их знакомство. Теперь она стала заметно шире, увереннее, казалась более надежной. Под легкой льняной рубашкой виднелся рельеф мускулистых плеч и лопаток, подвернутые рукава обхватывали массивные руки и оголяли сильные предплечья и кисти, постепенно приобретающие загар в летней безжалостной жаре. Телефон почти полностью прятался под большой грубой ладонью, пряди немного завившихся темных волос спадали на придерживающие трубку пальцы. Крупный, тяжеловесный как танк Джайлз Хортон своим видом и поведением, всем тем, что Софи о нём знала из прежней жизни, был полной противоположностью Энтони Фауэлера, некрупного и сутулящегося, больше похожего на утонченную творческую душу, склонную к излишним пространным размышлениям вместо требующихся решительных действий. Может быть, к Фауэлеру Варгас и могла заходить по-хозяйски и с претензией выливать на него своё видение дальнейшего хода операций, но рассчитывать на скорое одобрение плана не приходилось. С Хортоном она надеялась найти общий язык куда быстрее.

— Да, мэм, конечно, — после паузы сказал тот в трубку. — Я Вас понял — сделаю. Да. Благодарю. Всего хорошего.

И, отняв мобильный от уха, повернулся.

— Что нужно? — спросил он, подходя от окна к своему столу.

— Группа наружного наблюдения по каждому адресу, связанному с Мехметом, — прямо заявила Софи. Обычно с Энтони требовалось долгое вводное слово и обоснование своему запросу, но со сменой главного Варгас не видела смысла в напрасном сотрясании воздуха — Джайлз всегда предпочитал саму суть, без лирических отступлений.

Он вскинул брови и с минуту подумал, молча всматриваясь в лицо Софи. Под его прямым темным взглядом она не сдержалась и поежилась — тот холодным лезвием вспорол кожу и скользнул под неё. Убегая от этого смертоносного острия она опустила глаза, скатившись по густой черной бороде, скрывшей под собой резко очерченный волевой подбородок, и широкой шее. Между верхними расстегнутыми пуговицами рубашки виднелась тень волос.

Сбор данных на расстоянии не приносил результатов настолько быстро и основательно, как того сейчас хотелось Софи. А ничего более надежного, пусть и трудоемкого, чем ведение физического наблюдения за целью, опознания её контактов и сопоставления её маршрутов, в их арсенале не имелось. Она полагала, что Хортон в объяснении этой простой истины не нуждался. Будто в ответ на эту мысль он наконец косо ухмыльнулся и изрек:

— Не дергайся, Варгас.

— Что это значит?

— Это значит — займись чем-то полезным и не дергайся. Мехмета уже ведут.

— Кто ведет?

— Фер.

— Блэйк? — опешила Софи и в удивлении округлила глаза. Слежка была прерогативой оперативного отдела и Фердинанда в первую очередь, но почему ей об этом ничего не было известно? Во что вздумал играть Хортон, оставляя её слепо тыкаться носом в повисший вместо Али Мехмета вопросительный знак?! В ней вскипело недовольство.

— Да, — раззадориваясь и расширяя свой оскал, ответил Джайлз. — Фер нашел его первым, он им и занимается.