Оправдание Шекспира

«Но главное значение этой работы в том, – пишет Викерс, – что она – свидетельство религиозных верований Бэкона. Тем современным критикам, которые прилепили Бэкону ярлык атеиста, следует обратить внимание на слова, которые употребляет его духовник Уильям Роули, описывая этот текст в своем “Послании читателю”, предпосланном “Resuscitatio” (важное собрание малых работ Бэкона, опубликованное в 1657 году. – М.Л.): “Этот трактат его Лордства, названный “A Confession of Faith”, я помещаю в конец этого всего тома: демонстрируя таким образом миру, что он был Магистр теологии так же, как философии и политической науки, и что он был искусен в науке искупления не менее, чем в универсальной науке и науке прекрасного. Ибо хотя он сочинил его за много лет до смерти, однако, думаю, это место в томе будет самое подходящее, как наиболее угодное Богу благоухание Веры, сопутствующее его последнему вздоху, как Венец всех других его совершенств и способностей, как самый лучший Аромат его имени для мира после его смерти”».

Обратите внимание на три области, составляющие занятия Бэкона и названных в этом послании читателю человеком, который знал Бэкона, как никто, и до последнего дня его жизни: «he was versed no less in the the saving knowledge than in the universal and adorning knowledge». Роули недвусмысленно заявил потомкам, что все три отрасли человеческого дела – религия, наука и искусство были в равной мере подвластны Бэкону.

В этом трактате Бэкон говорит о способности Бога творить чудо и точно так же пишет о чуде в «Новой Атлантиде». Это замечание комментатора напомнило мне, что второй устав (1615) розенкрейцеров называется «Сonfessio Fraternitatis» («Вероисповедание Братства»).

Если Бэкон в эти годы, после смерти Ратленда, активно взялся за строительство ордена (а мы знаем со слов Гленвиля, что Бэкон создал «романтический» орден), то, памятуя опасности своего времени, он должен был подстраховать себя заявлением о своем вероисповедании, написать свое «Верую». Это был его щит, его охранная грамота.

И еще одна подробность. В 1662 году некто Джон Хейдон издал «Путешествие в страну розенкрейцеров» [105]

. Это сочинение – один в один бэконовская «Новая Атлантида», только там Дом Саломона становится «Храмом Розового Креста» («The Temple of the Rosie Cross») и происходят соответствующие замены по всему повествованию. И тогда появились протестующие, кто утверждал, что это плагиат и что настоящий автор – Бэкон.

Их успокоил Фредерик Талбот, ответив биографией Джона Хейдона [106], в которой восстанавливает честное имя автора «Страны розенкрейцеров», уверяя, что никакой он не плагиатор. Я сама держала в руках эту тоненькую книжицу о трех или четырех страничках, она была подшита к одной из работ Роберта Фладда (1574-1637); врач, неоплатоник и мистик написал «Апологию» (1616) в защиту розенкрейцеров, я даже не сразу ее нашла. Вот что в ней сказано: «Джон Хейдон, сын Фрэнсис и Мэри Хейдон, не низкого, благородного, происхождения. Антиквары ведут его род от Джулиуса Хейдона, короля Венгрии и Вестфалии, который происходил от благородной семьи Цезаря Хейдона в Риме…», и дальше еще несколько, на наш, современный, взгляд, нелепостей, но которые наверняка что-то значили для читателей того времени. Одно ясно, раз речь идет о потомке венгерского короля, то без магического вмешательства (шутка? аллегория? намек?), согласно этой биографии, дело не обошлось.

Но почему именно в 1662 году выходит пересказ «Новой Атлантиды», в котором и самый остров, и все его жители становятся причастны к братству розенкрейцеров? Ясно, что это не простой плагиат. 1662 год вошел в историю английской науки как год создания Академии наук. Именно после этого года идет бурное развитие всех наук. «Почти каждый год в оставшиеся полстолетия делались шаги для дальнейшего развития истинного знания.

Выросла наша первая национальная обсерватория в Гринвиче, было положено начало новой астрономии…» И далее следует почти целая страница выдающихся открытий в разных областях знания [107]. Так что публикация «Путешествия в страну розенкрейцеров», в этот столь важный для науки год, напомнила всем, кто читал и помнил «Новую Атлантиду», что на самом деле речь в ней идет о розенкрейцерах, а значит, задумал их великий Фрэнсис Бэкон.

Все эти собранные по кусочкам сведения уже составляют какую-то картину. Но надо ехать в Британскую библиотеку и дальше искать – искать среди старых книг и рукописей, современных Шекспиру и тех, что выходили немного позже. Заметим, что через год выходит Третье Фолио Шекспира, ровно через пятьдесят лет после Первого. Его издатель Филипп Четуинд (Philip Chetwinde) присовокупил к тридцати шести пьесам Первого и Второго Фолио еще восемь пьес. Это – «Перикл», «Лондонский блудный сын», «История Томаса лорда Кромвеля», «Сэр Джон Оулдкасл», «Лорд Кобэм», «Пуританская вдова», «Йоркширская трагедия» и «Трагедия Локрина». Три пьесы из этого списка были включены Джаггардом в его первый том сочинений Шекспира 1619 года.

ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ РАТЛЕНДА