Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Когда дело доходит до климатических изменений, социальная ставка дисконтирования остается скрытым и важнейшим показателем того, на что политические лидеры и избиратели готовы пойти ради решения проблемы. Стоит ли сегодня принимать меры по поводу изменения климата, чтобы завтра предотвратить гуманитарную катастрофу? Во сколько это нам обойдется? Если мы будем устанавливать цены на углеводороды через налоговую схему или систему торговли квотами, насколько она должна быть высока? Рассматривая эти вопросы, экономисты и политики учитывают затраты на инвестиции в новые рабочие места для шахтеров, восстановление дорог и электрических сетей, меньшее потребление энергии и переход на ее более чистые источники – ветер и солнце, а также технологии для хранения и передачи энергии. Они учитывают расходы на морские дамбы и перемещение сообществ из уязвимых мест. Также они пытаются оценить, во сколько обществу будущего обойдется разрушительно теплый мир – мир климатических беженцев, затопленных городов, разрушенных ферм и лесов. Но они никогда не взвешивают будущие последствия в достаточной мере.

Глубокая обеспокоенность за будущие поколения – это почти универсальная человеческая ценность, которая отражается в культуре и политике на протяжении веков. Несмотря на существующие практики, равнодушие к будущим поколениям противоречит основополагающим принципам демократии, не говоря уже о главных мировых религиях и моральных кодексах атеистов и агностиков.

Ирландский политический философ XVIII века Эдмунд Берк, провозглашенный крестным отцом консерватизма, описал общество как партнерство поколений. Партнерство «не только между ныне живущими, но между теми, кто живет, кто мертв и кому только предстоит родиться», – писал он в 1790 году.

Профессор права из Джорджтаунского университета Эдит Браун Вайс утверждает, что «партнерство» Берка – социальный договор между правительством и гражданами, которые согласились «обеспечивать и защищать благополучие и процветание каждого поколения на всей планете». Идея, что каждое поколение должно охранять ресурсы планеты для своих потомков, «отзывается в сердцах всех культур, религий и наций»

, как отмечает Вайс в своей выдающейся работе о межпоколенческой справедливости.

Английский политический философ Джон Локк опирался на иудейско-христианские учения, утверждая, что люди могут использовать лишь столько мирового наследия, чтобы оставить «более чем достаточно» для других. Этот стиль мышления, по крайней мере, в теории, создал английскую традицию общего и гражданского права, которая повлияла на весь мир.

Томас Джефферсон писал Джеймсу Мэдисону о равных, «неограниченных предшественниками» правах каждого поколения на ресурсы Земли. Теодор Рузвельт говорил об обязанности не растрачивать наше наследие «современным меньшинством» человечества.

Доктрина общественного доверия, которая гласит, что определенные культурные и природные ресурсы должны охраняться правительствами от имени нынешнего и будущих поколений, восходит к древним римским и византийским законам и сегодня отражена в демократических конституциях. Правовед Майкл Блумм показал, как эта доктрина использовалась в судебных решениях десятка стран Африки, Южной Азии, Южной и Северной Америки. Правовые обычаи различных общин в Африке предусматривают, что живущие ныне люди – это арендаторы Земли с обязательствами перед людьми прошлого и будущего. Например, в обычном земельном праве Ганы говорится, что земля принадлежит сообществу, которое находится вне поколений. Конституция ирокезов[101] предусматривает, что решения должны приниматься с учетом последствий для будущих жителей.

Идея уважения к будущим поколениям также пронизывает религиозные системы, включая христианство, индуизм, ислам, иудаизм и синтоизм. Она откликается в словах самых влиятельных поэтов в истории: от Уолта Уитмена до Пабло Неруды, от Рабиндраната Тагора до Т. С. Элиота.

Несмотря на то что забота о будущих поколениях – это идеал многих культур и идеологий, в институциональной и культурной практике она еще не получила широкого распространения. Наши общие принципы в реальности не так сильны и оставляют вакуум, который заполняется социальным дисконтированием и другими практиками, которые расходятся с нашими обязательствами перед будущим.

Нам нужен новый образ мышления и действий, который будет перекликаться с нашей заботой о будущих поколениях в этот торопливый век. Он должен делать из нас не горе-мечтателей, разводящих светящихся кошек, и не бессердечных воров, обесценивающих будущую катастрофу. Нам нужно думать и действовать от лица предков будущего человечества.