Орудия Ночи. Жестокие игры богов

В Шамрамди, как и в других осаждаемых праманских городах, со странным постоянством случались несчастья – в основном не слишком страшные, но чем больше их становилось, тем сильнее они всех выматывали. Заболевали важные люди, сами собой рушились минареты, пересыхали колодцы, в амбары пробирались мыши, нежданные в это время года дожди вымывали известковый раствор из стен. На лошадей вдруг напал мор – треть погибла, а остальные ослабели и для битвы уже не годились.

В Шартеле рухнула Башня Летучих Мышей. Там гнило зерно и то и дело случались эпидемии. Осаждающие обнаружили тайный акведук, снабжавший город водой из запрятанного в северо-восточных холмах источника, и горожанам пришлось сильно урезать водный рацион.

В надежде прорвать блокаду дринджерийский флот напал на Праведных. Боевым кораблям позволили подойти к городу, грузовые суда ушли, а часть была захвачена. Потом уничтожили и боевые корабли, которые пытались прорваться обратно. На нескольких судах рабы каким-то чудом освободились от цепей и устроили бунт.

Гора держался вместе со своими уцелевшими солдатами.

– Близится конец света. Что нам делать? Как встретить его?

– Как и все остальное, – отозвался старый Аз, – лицом к лицу.

Костыль, который теперь передвигался при помощи двух палок, согласно кивнул:

– Так сказано в Писании. Нельзя противиться воле Господней.

А ведь именно такой фатализм и лежит в основе всего, подумал Нассим.

– Все это начал Шельмец, – продолжал Костыль, – я лишь надеюсь, нам удастся с ним покончить, пока не покончили с нами.

Добрых вестей из Идиама так и не приходило. Анса решили, что их бросили, хотя Индала никак не мог им помочь. Эр-Рашаль был всего лишь тенью древнего чудовища, но колдун без устали трудился, пытаясь воскресить мертвого бога и вознестись. Анса только оборонялись. Они бы сбежали из Идиама, если бы им было куда бежать.

– Тогда смирим свои желания, – сказал Гора, – и будем молить об этом последнем снисхождении. Быть может, Господь исполнит нашу просьбу.

– Что-то он не торопится сокрушить своих врагов, – пробормотал кто-то.

С улицы донесся грохот – это обвалилась стена. Послышались крики. Значит, кто-то пострадал.

37

Родное море, паломники

Брат Свечка уверял всех, что прожил долгую и плодотворную жизнь. Он привнес добро в мир, выполнил свое предназначение, и теперь мир должен отпустить его домой, к свету. Добрый Господь уже приготовил ему местечко.

Вдова и Правосудные не желали с ним соглашаться.

Никогда еще монаху не было худо так долго.

Кедла, ее приспешники и терлиагские моряки хором обещали, что скоро ему станет лучше.

Они лгали. Легче ему не стало. Даже когда «Егоза» встала на якорь в Аль-Стикле у самой оконечности Фиральдии, Свечка все еще не отходил от леера, чувствуя себя просто ужасно. Дальше на восток терлиагцы забираться не рискнули.

В восточных водах Родного моря попадались пираты. Вдобавок датеонцы и апарионцы весьма ревностно отстаивали свои права и постоянно сражались даже друг с другом.

В Аль-Стикле пришлось задержаться надолго. Отправиться на восток большому отряду было трудно и дорого. Бесчисленные набожные паломники и кровожадные искатели приключений хотели успеть в Святые Земли – поучаствовать в величайших событиях своей эпохи.

– Можно подумать, тут не обошлось без сверхъестественных сил, – пробормотала Кедла во время совместной молитвы.

Совершенный фыркнул. Он еще недостаточно долго пробыл на твердой земле и не успел вернуть себе доброе расположение духа.

– Конечно не обошлось! Ты что, не заметила?

Несколько раз на «Егозу» являлась госпожа Надежда.

Кедла покраснела. Увидев это, совершенный поразился: неужели между Надеждой и Вдовой были плотские отношения?

Теперь стали понятны некоторые странности, хотя переварить такое ему было все равно сложно. Допустить это монах мог лишь теоретически.

– Неважно.

– Совершенный, вы слишком великодушны. – Кедла ненадолго смолкла. – Я… Я не могу ничего с собой поделать.

– Давай не будем об этом, – отозвался Свечка и тоже замолчал. – Она ведь и на меня так же действует, а я-то стар как мир, да и желаний таких никогда не испытывал. – (А вот Кедла испытывала, с самого начала.) – Просто испроси благословения у света.

Их посещала не только Надежда – в море вокруг «Егозы» иногда кружила огромная птица с поврежденным крылом. Несколько раз брату Свечке казалось, что за кораблем кто-то следует под водой. Самому-то ему в его плачевном состоянии было почти все равно, но он рассказал об увиденном матросам, и терлиагцы переполошились.

В Родном море подобных тварей не водилось.

– Наверное, мы угодили в гораздо более грандиозную историю, чем можем осознать, – заметила Кедла.

Брат Свечка согласно кивнул. Сам-то он в этом не сомневался.

Как бы ему хотелось, чтобы добрый Господь хоть иногда вмешивался в дела своих последователей.

Ему не нравилось чувство страха. А внимание Ночи, в особенности тех ее слуг, которых церковные догмы провозглашали выдумкой, пугало, и еще как.