Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Однако, прежде чем вилла Хюгель вновь могла стать чем бы то ни было, необходимо было привести в чувство тех сумасшедших гитлеровцев, которые продолжали отчаянно сопротивляться на другом берегу Рура. Пока что Риджуэй приказал, чтобы замок оставался наблюдательным пунктом, а это, по словам Туббегинга, означало, что «над головой по-прежнему свистели снаряды».

1 мая появился наконец проблеск надежды. Радиостанции в Эссене и Вердене перехватили важную передачу из Гамбурга. Вначале передавалась Седьмая симфония Брюкнера, исполняемая как траурная мелодия, затем прогремел продолжительный барабанный бой и, наконец, низкий, срывающийся голос диктора произнес: «Сегодня днем в своем оперативном штабе в рейхсканцелярии отдал свою жизнь за Германию наш фюрер, до последнего вздоха боровшийся против большевизма. 30 апреля фюрер назначил своим преемником гросс-адмирала Деница. Гросс-адмирал, преемник фюрера, обращается к немецкому народу...»

Итак, Дениц — «законный» наследник. Совершенно очевидно, что у него не было иного выхода, как немедленно капитулировать. Но адмирал, чья страна была раздроблена на куски, поразил весь мир, объявив, что он намерен продолжать воевать с русскими: «...Я принимаю на себя командование вооруженными силами с решимостью вести войну против большевиков... Я должен вести войну с англичанами и американцами постольку, поскольку они мешают мне в борьбе с большевизмом».

Это воодушевило разбойничью армию экстремистов на том берегу Рура. Окопавшиеся гитлеровцы продолжали сопротивляться и гибнуть вплоть до ночи с 6 на 7 мая. В полночь там внезапно наступило затишье. Спустя менее чем три часа генерал Альфред Йодль и адмирал Ганс фон Фридебург подписали предварительный протокол о капитуляции Германии в маленьком кирпичном школьном здании в Реймсе. Положив перо, Йодль сказал: «В этот момент я могу только выразить надежду, что победитель будет к нам великодушен».

К этому времени в опустошенной долине Рура затих шум битвы. Командующий 22-м американским корпусом генерал-майор Эрнст Н. Хармон избрал виллу Хюгель для временного постоя. Пожарные лестницы, которые Альфрид приказал поставить у фасада замка, были убраны; в бальном зале разложили военные карты; командующий спал в кровати кайзера, а столовая была отведена для офицеров штаба.

♦ ♦ ♦

В 10 часов утра 25 апреля две эскадрильи тяжелых американских бомбардировщиков появились в Австрийских Альпах над гребнем горы Гёлль, и взрывы сотрясли Бергхоф; к тому моменту, когда Йодль и Фридебург сложили наконец оружие, пехотинцы 6-й армейской группы, минуя горы, обошли личную резиденцию Гитлера Берхтесгаден в каких-нибудь двадцати милях.

Густав уцелел. Как только Бертольд Крупп узнал, что американцы находятся где-то поблизости, он постарался с ними связаться. В конце апреля он добрался до деревни, что в шести милях от Блюнбаха, и обратился к группе молодых американских офицеров. Позднее он рассказывал: «Я сказал им, кто мы такие и где находимся. Они были очень корректны. Они пришли, осмотрели дом, допросили мать, но не стали обращаться к отцу».

Комиссия Объединенных Наций по военным преступлениям была создана 7 октября 1942 года; у каждого правительства имелся свой список. Густав Крупп рассматривался всеми союзными державами в качестве одного из самых главных военных преступников и стоял под номером 13 в первом списке, содержавшем имена двадцати одного главного военного преступника. При таком положении можно было предполагать, что вслед за первым осмотром австрийского замка Круппов вскоре последуют другие. Бертольд ожидал, но никто не приходил. Миновал май, за ним июнь.

Полковник Чарлз Тейер находился в то время при штабе генерала Марка Кларка. Тейер знал, что в Австрийских Альпах можно великолепно поохотиться на серн. И вот в июле он со своим приятелем решил «освободить» охотничий домик и провести там отпуск. Чарлз Тейер учился в Сент-Поле, имел большие связи. Его сестра Эвис была замужем за другим выпускником Сент-Пола, Чарлзом «Чипом» Боленом, сорокалетним дипломатом, служившим первым секретарем американского посольства в Москве. Хотя Чип Болен никогда этого не рекламировал, но его дед и отец Густава Круппа были братьями.

Полковник Тейер знал об этой родственной связи, рассказал об этом своим сотрудникам и понял значение Блюнбаха, как только услышал о нем. Он подъехал к замку по выложенной розовым гранитом аллее. Переполненный «джип» следовал за ним по пятам. Навстречу им вышел дворецкий в ливрее. «Американские полковники не имеют дела с лакеями»,— резко сказал Тейер. Намеренно повернувшись спиной к подъезду, он ждал, пока не услышал другие, осторожные шаги. Это был Бертольд, бледный, перепуганный и пытавшийся улыбнуться. «Он был напуган до смерти, и поделом», — впоследствии вспоминал Тейер. Полковник решил, что с этим человеком можно поладить и, подумав о наиболее подходящих вариантах тона, решил быть «чудовищно грубым». Ему это, безусловно, удалось. По его словам, «если бы у меня на ногах были шпоры, я прошелся бы в них по обеденному столу».