Оружие возмездия

Так, сопровождаемая слугой Герарда, беглая принцесса добралась до городских ворот спустя примерно час после того, как они были открыты сонными и угрюмыми стражниками. В прочем, эти воины, вопреки расхожему мнению о солдатской дисциплине в таких спокойных краях, вовсе не были пьяны и не страдали похмельем, ибо тот правитель, который распускает свою стражу до подобного состояния, в одно утро может, проснувшись узнать с удивлением, что город ему уже не принадлежит, поскольку захвачен расторопным соседом. А если учесть, что не столь уж далеко от Рансбурга начинались эльфийские дебри, на протяжении многих лет остававшиеся, несмотря на некоторое потепление отношений между двумя народами, источником постоянной угрозы, пусть и не всегда реальной, то любого городского стражника, замеченного на посту в легком подпитии, ждал приказ об увольнении, и это только в лучшем случае, если за его смену ничего не произошло. Иначе, разумеется, наказание могло быть много более суровым. Поэтому доблестная стража Рансбурга бдительно несла свою службу, давая всем понять, что не чужда такого понятия, как честь мундира.

С тщательно скрываемым облегчением Мелианнэ, не успев доехать до ворот три сотни ярдов, увидела ожидавшего ее, как они и условились ранее, Ратхара, который держал в поводу крепкого жеребца, статью почти не уступавшего рыцарским дестриерам. Мелианнэ, между прочим, была верхом на низкорослой кобыле, в жилах которой, вероятно, текла изрядная доля крови корханских коней, невероятно выносливых и неприхотливых, пусть и не отличавшихся особенной статью.

Воин был полностью готов к походу, о чем можно было судить по пухлым переметным сумкам, а также по оружию, которое он, в отличие от эльфийки, мог держать на виду. На боку у наемника висел прямой меч, самый простой на вид, но явно хорошего качества, ибо едва ли опытный воин, каковым Ратхар, вне сомнения являлся, мог позволить себе пользоваться дрянным оружием. Также Мелианнэ увидела притороченный к седлу лук в чехле, судя по всему скопированный у корханцев, ибо он был довольно коротким, в отличие от простых луков, бывших в ходу в Дьорвике. Тетива с оружия была снята, а сам чехол, защищавший лук от влаги, завязан. Это было одно из требований властей города, хоть и позволявших ходить по улицам с кинжалами и мечами, но настрого запретившим в стенах Рансбурга носить снаряженные для боя луки, а также и самострелы. Как было известно, нарушение этого уложения не раз каралось, причем весьма жестоко, а потому люди, как горожане, так и чужеземцы, проездом оказывавшиеся в Рансбурге, старались соблюдать повеление бургомистра в точности.

Кроме этого Ратхар был вооружен метательным топориком, явно скопированным с оружия орков. Такой топорик, снабженный на обухе длинным шипом, походившим на клинок стилета, был одинаково удобен и для метания, и для рукопашной, в которой он мог заменить дагу или кинжал. Впрочем, о кинжале наемник тоже не забыл, прицепив себе на пояс потертые ножны с серебряными накладками.

— Можешь вернуться к своему господину. — Мелианнэ жестом отправила прочь сопровождавшего ее слугу, так и не проронившего ни слова, а затем, когда холоп Герарда послушно направился обратно к дому советника, добавила, обращаясь уже к Ратхару: — Я рада, что ты так точен, человек.

— Я привык держать свое слово даже в малом, э’валле. — Воин чуть усмехнулся, едва заметно, так что эльфийка не поняла, правда ли улыбка озарила его лицо, либо ей померещилось. Затем он одним резким движением вскочил в седло, так четко и плавно, словно всю жизнь провел верхом на коне, подобно кочевникам с запада.

— Что ж, наверное, нам пора в путь. — Ратхар приглашающе кивнул в сторону ворот, подле которых стояли два стражника, увлеченно беседовавших с каким-то горожанином.

— Да, я и так задержалась в этом городе дольше, чем намеревалась. — С этими словами принцесса направила своего скакуна к выезду из города. Ратхар оказался чуть сзади и справа от нее.

Стражники, как и предполагалось, не обратили особого внимания на двух всадников, покинувших Рансбург. Они лишь скользнули взглядом по путникам, но это была скорее привычка, поскольку никакого интереса и привратников к этим двум быть не могло. Они действительно обращали большее внимание на тех, кто въезжал в город, причем не столько из-за возможности взять с них пошлину, или еще сверх нее, сколько из-за того, что под видом добропорядочных жителей королевства могли скрываться хоть шпионы, хоть простые бандиты, которых в окрестных лесах несмотря на все усилия стражи хватало.