Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Генерал князь Иван Юрьевич Трубецкой (1667–1750), Новгородский воевода (губернатор), и генерал Автамон Михайлович Головин (1667–1720) вдвоем обменяны на генерал-фельдмаршала К. Г. Реншильда в 1718 г. Генерал Адам Адамович Вейде (1667–1720) обменян на рижского коменданта и лифляндского генерал-губернатора графа Н. Стремберга и вернулся из плена в 1711 г. Генерал-майор Иван Иванович Бутурлин (1661–1738) после Полтавы обменян на шведского генерал-майора А. А. Мейерфельда.

Из этого списка выделяется лишь генерал-лейтенант польской службы, шеф-инженер Людвиг-Николай Алларт (1659–1727). Находясь формально на саксонской службе, он сам сдался шведам во время сражения под Нарвой вместе с главнокомандующим герцогом де Кроа. В 1705 г. его обменяли на шведского генерал-лейтенанта Арвида Горна, взятого в плен войсками Августа II в Варшаве в сентябре 1704 г., и впоследствии поступил на русскую службу.

Комендант Нарвы Хеннинг Рудольф Горн (1651–1730) попал в плен во время штурма, его посадили в городскую тюрьму, а потом перевезли в Россию, где до 1709 г. он был единственным пленным шведским генералом и являлся старшим среди пленных шведских офицеров. В 1714 г. Горна отправили на галере из Финляндии в Швецию для размена на нарвского пленника А.М. Головина; генерал-майор оставил в России своих детей в качестве заложников и дал поручительство вернуться, если его размен не состоится. Жена его умерла незадолго до штурма, его сын и дочери были отданы на попечение генерала Чамберса (того, кто первый с преображенскими гренадерами ворвался в Нарву). Однако шведская сторона не произвела размена, не вернула Горна обратно и к тому же задержала галеру с экипажем под предлогом того, что судно якобы шпионило за шведским побережьем; с российской стороны это вызвало протест. Приезд нарвского коменданта в Швецию сложно назвать возвращением на родину, т. к. всю жизнь он прослужил в Германии, Карелии и Ингерманландии[1773]

.

Судьбы пленных генералов изучены лучше всего – их высокие чины и роль в исторических событиях предопределяли повышенный интерес к ним и то, что о них сохранилось больше сведений, чем, скажем, о простых солдатах. Сотни и тысячи менее знатных людей не оставили после себя ничего важного, кроме личного участия в исторических событиях; можно, однако, привести пример человека, который получил известность и признание благодаря плену. В 1710 г. недавний студент Абоской академии попал в плен со всем гарнизоном Выборга в чине аудитора по артиллерии. В России он провел четыре года, и как ему удалось освободиться, мы не знаем, однако уже в 1714 г. он вернулся в Швецию. За годы, проведенные в плену, он написал объемный труд «Заметки о нынешней силе и могуществе Русского государства…», в котором для шведской королевской администрации подробно описал собранные им сведения о населении страны, плодородии земель, мануфактурах, торговле, доходах, армии и флоте, а также о новопостроенном Петербурге. Это сочинение Ларса Юхана Эренмальма, так звали выборгского пленника, и поныне остается ценнейшим источником для историков Петровского времени [1774].

В результате капитуляции Тенингена пленных и оружие разделили поровну на три части (датчанам, русским и саксонцам), а знамена, штандарты и литавры разделили пропорционально доле каждого из трех контигетов в союзной армии[1775]. Шведские солдаты должны были быть разменяны на пленных союзников, содержавшихся в Швеции. Однако после того как Королевский Совет в Стокгольме отказался освобождать русских пленных, датский король, по требованию Меншикова, перестал отправлять солдат Стенбока в Швецию. В результате пленные продолжали оставаться на датских землях, нанимались на работы к крестьянам и не желали возвращаться в Швецию (в частности, видимо, потому, что многие из них были наемными солдатами других наций и в Швеции их ничто не привлекало).

Лишь с заключением Ништадтского мира в 1721 г. стал возможен генеральный и безвозмездный обмен военнопленными, за исключением принявших новую веру и поступивших на новую службу. Среди освобожденных были и украинские казаки, взятые в плен в 1706 г. в Несвиже и в Ляховичах. Отправленные через Штеттин в Швецию вместе с другими пленниками, они испытали разную судьбу. Кто-то бежал еще по дороге в Польше, а из тех, кого довезли до Скандинавского полуострова, некоторые умерли, некоторые 15 лет работали в неволе и потом вернулись домой, а немногие даже женились на шведках и остались там [1776]

.