Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

– Ой, привет, мама, – сказала она. В ее голосе звучало разочарование, и Эва подумала, что она сняла трубку, не взглянув на определитель номера. Тем не менее она чувствовала себя так, как всегда, когда связывалась с Кори, какой бы хрупкой ни была эта связь. Ей хотелось по телефонным проводам дотянуться до дочери и обнять ее. Сказать ей, как она скучает. Но Эва уже знала, что пытаться не стоит.

– Привет, милая. Как ты поживаешь? – Эва села на диван в гостиной, чтобы не беспокоить Джека, который еще спал. Проснувшись от боли, она, прихрамывая, дошла до ванной комнаты, а выйдя оттуда, позвонила Кори.

– У меня мало времени, – сказала Кори. – Через несколько минут я ухожу в спортзал.

– Я только… – Эва закрыла глаза. О, как ей не хватало Кори! Ей не хватало той девочки, которой она всегда была. Девочки, которую она любила и к которой была привязана. Слишком привязана, сказала бы Кори. Но она не осмелилась рассказать Кори, о чем думает. – Дрю сказала мне, что Кену досталось интересное задание, он будет освещать новый поворот в истории семьи Расселл, – сказала она, – и я решила позвонить, чтобы поздравить его.

Кори молчала, вероятно размышляя о том, как странно слышать такие слова от матери, с которой она не разговаривала месяцами. От матери, никогда не скрывавшей своего пренебрежения к Кену. Это действительно было очень странно.

– Да, – наконец проговорила Кори. – Он очень рада этому. Я тоже думаю, что это хорошая новость, а?

– Очень хорошая. Однако создается впечатление, что расследование продвинулось не так уж далеко. Последнее, что я слышала, это то, что они не смогли найти… ребенка.

– Точно. Что ненормально. На самом деле Кен сейчас в Нью-Берне.

– Думаю, поиски на месте все еще продолжаются?

– Кен сказал, что они перевернули все вверх дном. Ты слышала о пистолете и ноже?

– Лоррин рассказывала, что нашли пистолет.

– И окровавленный нож, – сказала Кори. – В газетах об этом еще не писали. Они попросили Кена умолчать об этом, но я думаю, что скоро все станет известно публике. Для него это главная сенсация.

– То есть… – Эва вспомнила, как отрезала пуповину. В перчатках. Были ли на ней перчатки? Как долго сохраняются отпечатки пальцев на ноже, зарытом в землю почти три десятка лет назад? – Удивительно, что кровь на ноже сохранилась за все эти годы.

– Да, верно, она сохранилась, – сказала Кори. – То есть у них есть пистолет и окровавленный нож, но они еще не знают, чем она была убита.

Секунду Эва молчала. Ей не приходило в голову, что нож можно было рассматривать как орудие убийства. Она пользовалась им, помогая Кори появиться на свет.

– Хм, – произнесла она только для того, чтобы дать понять, что еще на линии.

– Теперь кое-кто полагает, что из нее вырезали ребенка, а потом убили. Или наоборот.

– Я слышала об этом в репортаже Ларри Кинга вчера вечером.

– Если все так и произошло, я надеюсь, что она умерла первой.

Давно уже не бывало, чтобы дочь так долго разговаривала с ней. Возможно, для того, чтобы подобрать ключик к Кори, нужно было говорить с ней о чем-то другом, а не об их отношениях. Возможно, во всем была виновата она сама.

– Ладно, я очень рада, что Кен получил это задание.

– Почему? – спросила Кори. – Он ведь тебе не нравится.

– Я никогда не говорила, что он мне не нравится, Кори.

– Ох, ну давай, мать.

– Неважно, нравится он мне или нет, – сказала Эва. – Я люблю тебя, и он любит тебя, значит, то, что хорошо для него, хорошо и для тебя.

– Это верно, – согласилась Кори. – Спасибо. Прости, мама, но я должна бежать.

– Еще одна вещь. – Эва торопилась. – Я послала тебе письмо с сообщением о том, что Дрю с папой на следующей неделе будут вместе играть в пьесе, которую ставят в студенческом театре. Ты получила его?

– Письмо. Уф.

– Что же, ты… и Кен приглашены, как мои гости, на тот случай, если вы захотите приехать.

– Не думаю, что мы сможем, спасибо, что сообщила мне об этом.

– Я скучаю по тебе, милая. – Слова сами слетели с губ Эвы.

– Мама, не начинай. Пожалуйста.

– Я не могу разговаривать с тобой и притворяться… – Она покачала головой. – Неважно. Спасибо, что сняла трубку.

– Я рада, что поговорила с тобой, – сказала Кори. – И передай привет папе.

44

– Мне кажется, ты помешалась, – сказал Джек, когда час спустя вошел в гостиную. Сидя перед телевизором, она ела из миски сухой завтрак «Cheerios» – это было все, что она могла съесть.

– Меня просто завораживает эта история, – сказала Эва. Она и вправду помешалась. Она была уверена, что все остальные следят за делом семьи Расселл так же внимательно, как она, но они надеялись услышать новые пикантные подробности. С другой стороны, Эве самой хотелось знать как можно больше подробностей. Она ожидала услышать то, чего боялась больше всего. Она боялась, что в связи с делом Женевьевы Расселл всплывет имя Кики Уилкс.

– Через минуту начнется пресс-конференция, – сказала она.

Джек сел рядом с ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, гладя ее по откинутым за спину волосам.

– Нормально. Лучше. – Она выдавила из себя улыбку, когда он обнял ее за плечи.