Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

– Ты чуть было не напугала меня сегодня ночью, – сказал он. – Я давно не видел, чтобы у тебя были такие сильные боли.

– Я тоже испугалась, – сказала Эва. – Суставы еще немного скованы. – Она замалчивала свою боль. – Но все будет нормально.

– Тебе лучше оттого, что Кори поговорила с тобой.

– Возможно.

Она немного рассказала ему о беседе с Кори, но не упомянула о том, что расспрашивала дочь о деле Расселла. Она ощущала пустоту в душе оттого, что не могла открыться Джеку. Эва не испытывала ничего подобного с тех пор, как Расселл впервые появился в Виргинском университете, когда она не смогла объяснить Джеку, почему ей внезапно захотелось покинуть Шарлотсвилл. Эва ненавидела стену между ними, о которой он даже не подозревал. Или, возможно, подозревал. Возможно, отчасти по этой причине его лицо этим утром выглядело таким озабоченным.

– Начинается, – сказал он, кивая на телевизор, когда офицер в полицейской форме выступил вперед к микрофонам.

Минуту он разговаривал с другим мужчиной, звука слышно не было. Потом на экране остался один офицер. Прокашлявшись, он сверился со своими записями.

– На дне могилы, где были обнаружены останки Женевьевы Расселл, мы нашли как пистолет, так и кухонный нож, – сказал он. – Отпечатки пальцев на пистолете или ноже восстановить невозможно, но оружие было зарегистрировано на Тимоти Глисона, который вместе со своим братом Марти похитил миссис Расселл. Нам известно, что кровь на ноже принадлежит миссис Расселл.

– Неудивительно, – сказал Джек. – Кому же еще она может принадлежать?

На экране появилась фотография братьев. Слева был Тим, справа – Марти. Даже по прошествии всех этих лет, несмотря на все, что она знала о нем, она ощутила, как от его сексуальной улыбки у нее напрягся живот. Как это возможно? Как она могла не почувствовать отвращения к этому человеку?

– Разумеется, – продолжал офицер, – эти фотографии были сделаны двадцать восемь лет назад. Теперь братьям Глисонам под пятьдесят и за пятьдесят, и мы почти уверены, что они живут под чужими именами. – Офицер посмотрел налево. – Да? – спросил он.

К нему обратился один из репортеров, стоявших за рядом камер.

– Является ли пистолет единственным доказательством того, что Тимоти Глисон был в этой хижине? – спросил он.

– Не Кен ли это? – спросил ее Джек.

– Не знаю, – быстро ответила она, желая услышать ответ полицейского.

– Люди, которым на момент похищения принадлежала хижина, были родственниками братьев Глисонов, – ответил тот.

Она забыла об этом. Тим и Марти обычно бывали там вместе со своими кузенами.

– Причастны ли их родственники к похищению? – спросила какая-то женщина.

– Сейчас мы этого не знаем, – сказал офицер. – У нас есть причины предполагать, что в него были вовлечены посторонние, но в сложившихся обстоятельствах я не могу вдаваться в детали.

Эва напряглась, горя желанием узнать, что он имеет в виду. О каких посторонних он говорит?

– Что значит «в сложившихся обстоятельствах»? – спросил Джек. – Замечательные слова, тебе не кажется? Сложившиеся обстоятельства. – Он повторял их себе, потому что знал, что она не слушает его. – Сложившиеся обстоятельства, – снова произнес Джек и взъерошил Эве волосы. – Надеюсь, что они найдут этих парней и надерут им уши.

– М-м-м, – пробурчала она в знак согласия, но на самом деле надеясь на то, что Тим и Марти ушли в такое глубокое подполье, откуда их не достать.

– Мог ли родиться ребенок, пока миссис Рассел была в плену? – раздался чей-то голос. – И не могли ли его потом сбросить со скалы в реку и поэтому вы не нашли его, несмотря на то что перерыли каждый квадратный дюйм в этом владении?

– Ох, – вырвалось у Эвы. Мысль о том, что прелестную малышку Кори могли заживо бросить в реку, была ей невыносима. Ее глаза наполнились слезами.

– Эва? – Джек смотрел на нее.

Она постаралась прислушаться к тому, что ответит офицер, но ее мысли путались, все было как в тумане.

– Эва? Милая, что с тобой?

Она посмотрела на Джека.

– Я просто подумала о том, как это было бы ужасно, – сказала она. – Сбросить младенца… – Не в силах вымолвить ни слова, она покачала головой.

У Джека меж бровей пролегли глубокие морщины.

– Ты не в себе, Эва, – сказал он. – Это все ревматоидный артрит? Не пытаешься ли ты притворяться, чтобы не огорчать меня? Потому что я не хочу, чтобы ты это делала.

– Я просто слегка взволнована в эти дни, – сказала она, пожимая плечами, но его слова отдавались эхом в ее голове. Не в себе. Она чувствовала, как в ней снова оживает Кики, крайняя неосторожность и глупость которой привели ее к тому, чего Эва никогда не совершила бы.

45

На следующий вечер она готовилась пойти на спектакль, укладывая свои непослушные волосы щипцами, когда Джек вошел в ванную комнату.

Он взял зубную щетку.

– Они нашли одного из тех парней, – сказал он.

Нет. Эва опустила щипцы на стол.

– Одного из каких парней? – спросила она.

– Знаешь, тех, похитителей. – Джек выдавил зубную пасту на щетку.

– Ты шутишь, – сказала она. – Где? Откуда ты это знаешь?

– Только что сообщили в новостях.

Она пошла в спальню и, включив телевизор, переключилась на канал CNN.