Осколок бытия

Теперь они не задерживались в селениях на ночь, а сразу шли дальше, понимая, что следующая обитель людей где-то рядом. И предчувствие не обманывало путешественников. Селения начали попадаться каждый день. Иногда они проходились с интервалом в несколько часов. И везде царила одна и та же картина: полное запустение без намека на судьбу хозяев. Вскоре совсем пропали и окружавшие поселения стены, а на домах исчезли малейшие следы разрушений.

Утром очередного дня Бул первым заметил странную перемену. Открыв глаза и осмотревшись по сторонам, он тихо выругался, и его ворчание не укрылось от чуткого слуха Лорейн.

– Что-то не так? – спросила девушка тоном, не допускавшим ответного молчания. Впрочем, у ее спутника не было повода утаивать очевидное. Он повернулся на бок и сказал:

– Именно. Я заметил это еще с вечера, но теперь у меня не осталось никаких сомнений. Вокруг нас уже не та тьма, к которой мы привыкли.

– Что?! – Лорейн едва не подавилась собственным криком. Вскочила на ноги, осмотрелась по сторонам и вздрогнула. Потому что поняла, что Бул прав. Если раньше они не видели практически ничего на расстоянии пятьдесят метров, то теперь равнина отчетливо просматривалась до самого горизонта. Ничего не понимающим взглядом она уставилась на Хала, словно тот мог дать объяснение случившемуся. Но тот лишь недоуменно пожал плечами и заметил:

– Мне кажется, нам пора привыкать ко всему необычному. Потому что здесь совсем другая жизнь. Та, от которой наши предки ушли много лет назад, и к которой нам суждено вернуться.

– Знать бы только, почему они ушли, – Лорейн по-прежнему мучили подозрения.

– Давай будем искать ответы по мере поступления информации. А для этого нужно двигаться дальше…

Возражений не последовало, и отряд тронулся в путь, с каждой минутой отдаляясь от привычного мрака. Вообще-то, время суток в Пустыне было относительным понятием. И, тем не менее, каким-то шестым чувством люди научились ощущать его, легко отличая утро от дня, а вечер от ночи. Вот и сейчас путешественники точно не знали, который час, но были уверены, что уже перевалило за полдень. И именно в этот момент Бул, возглавлявший колонну, сообщил:

– Мне кажется, с горизонтом происходит что-то странное. Вам не кажется, что он… меняет свой цвет?

– Ты о чем? – Хал не сразу сообразил, о чем речь. Не поняла этого и Лорейн, но спустя несколько секунд до обоих наконец-то дошел смысл услышанного. На горизонте появилась ярко-красная полоса, с каждым шагом все отчетливее и отчетливее проступавшая на фоне сумрака. Смутные догадки пронеслись в голове у Лорейн, и Хал как-то подозрительно улыбнулся ей, когда она встретилась с ним взглядом. Остальные же по-прежнему недоумевали, не представляя, что это может значить.

К вечеру красная полоса расширилась в несколько раз, а мрак окончательно растаял в прошлом. Стало светло, и путешественники, привыкшие к вечной ночи, смогли изучить равнину, которая отчетливо просматривалась во все стороны. А когда они располагались на ночлег, Лорейн, улучив момент, задала Халу вопрос, единственно важный после стольких недель странствий:

– Завтра мы увидим голубое небо?

– Не знаю, – честно признался тот, – можно ожидать всякого. Сейчас я такой же наблюдатель, как и ты…

Девушка удовлетворенно кивнула, укладываясь на мягкую траву. В ту ночь она снова крепко спала, и ей в первый в жизни снились цветные сны о неведомых краях, где светило солнце, зеленели деревья и кустарники и где не было ощущения постоянно страха за свою судьбу и за будущее своего народа.

Уже утром, едва они покинули место стоянки, красная полоса на горизонте начала рассеиваться, и свет заполнил собой весь мир, проникнув в душу каждого из путешественников. А потом произошло невероятное. Внезапно из-за края горизонта появился кусочек чего-то большого и яркого. Настолько яркого, что Лорейн закрыла глаза, чтобы не видеть его ослепляющего сияния. Тогда Хал, отбросив последние сомнения, торжественно сообщил своим притихшим спутникам:

– Вот и оно – наше утерянное Солнце.

Это казалось сказкой, ворвавшейся из небытия в реальность. Медленно, словно нехотя, светило выползало из-за горизонта, и через несколько часов предстало во всей своей красе, едва оторвавшись от черты между землей и небом. К тому моменту на глазах путешественников блестели слезы, а мир вокруг погрузился в подобие тумана.

– Оно ослепило нас, – объяснил Хал товарищам, – я слышал о таком в рассказах предков. Когда все время живешь во мраке, глаза отвыкают от солнечного света…

Постепенно странники свыклись с новыми реалиями, хотя, продолжив путь, старались смотреть себе под ноги. Ещё через несколько часов пропало ощущение холода. А ближе к вечеру Лорейн впервые в жизни почувствовала, что ей стало жарко. К счастью, в этот момент отряд остановился на привал, и Хал, указав рукой наверх, обратился к девушке:

– Ты хотела увидеть голубое небо? Получай! Все так, как говорилось в легендах. Выходит, в них не было ничего, кроме правды.