Оскорбление

— На Одиннадцатом, — протянула она, — мы иногда собирали бабочек-ракушек прямо на берегу. Книжницы говорят, порой в их мозгу заводится рачок, яйца которого, чтобы проклюнуться, должны побывать в дерьме тичиака. Тогда он начинает гнать бабочку-ракушку из темноты к свету, к урезу воды. Тичиаки пикируют с высоты прямо к воде, хватают их лапами, швыряют на бетон. Потом спускаются и пожирают мясо из треснувших панцирей. Рыбаки тоже набивают полные корзины. Паразит безвреден для ли-ча, но мы все равно тщательно варили мясо перед тем, как съесть.

Эмбрион молчал.

— Кора мозга занята чем угодно, но не ностальгическими воспоминаниями, — резко бросил он. — Размышления? Аналогия? Стресс? О чем ты говоришь, объедок слабого владыки?

Ш-Телл зашипела, оскалившись.

— О чем я могу говорить, морское дерьмо? — бросила она в лицо эмбриону. — Разве могут быть у жалкой глупой биоформы какие-то секреты, о которых не знает Оскорбитель?

— Говори! — хлестко ударил приказ.

— Ли-ча не любят пустой болтовни, — сообщила Ш-Телл. — Предпочитаем копья.

Оскорбитель был чудовищно быстр — особенно для своих габаритов.

Ш-Телл не тренировалась с гарпуном уже предки ведают сколько.

Но она была охотницей с Одиннадцатого — и цель была в паре шагов от нее.

Острие разорвало плоть — и Ш-Телл успела увидеть, как густая тягучая кровь взмывает в воздух багровыми шариками.

А затем страшный удар вырвал из рук копье и швырнул ее на стену купола, выбив воздух из груди.

Ш-Телл боролась молча и яростно. Зубы рванули мягкую плоть, пальцы впились в запястья Оскорбителя. Сцепившись, они врезались в прозрачный колпак, отлетели вниз. Эмбрион извернулся, и в последний момент они уклонились от тускло-серебристой лужи, где среди костей шипели и растворялись алые щупальца.

Пол выгнулся. Охватил железным кольцом ноги Ш-Телл, притиснул руки к полу. Обезоруженная, ли-ча встретила яростный взгляд эмбриона.

Зашипела, смеясь, ожидая последнего, смертельного удара.

Секунды тянулись. Ш-Телл смотрела мимо Оскорбителя — в лицо звездам. Ей было весело.

Губы Оскорбителя разомкнулись.

— Зачем?

Ш-Телл скалилась в улыбке.

— Связь разорвана? Канала больше нет?

— Ты нарушила сделку, что была заключена между Архивом и кровными братьями, — лицо Оскорбителя было совсем рядом. — Которая была единственной причиной твоего выживания. Зачем?

— Чтобы спасти Землю. И вас заодно, несчастные звездные ублюдки.

Тишина, повисшая после этого ответа, была поистине космической.

Оскорбитель всплыл в воздух. Бросил лишь один короткий взгляд на то место, где минуту назад покоилось иссохшее и освежеванное человеческое тело с копьем в горле — а теперь осталось лишь дрожащее озеро серебристого коллоида и обломок древка.

Оковы разомкнулись, отпустив Ш-Телл. Ли-ча села, потирая горло. Она не сомневалась, что синяки будут болеть еще много дней.

— Говори, — уронил эмбрион. От издевательского тона не осталось и следа.

Ш-Телл покачала головой.

— Соглашение по-прежнему в силе? — спросила она. — Не со мной — с Землей? Вы все еще хотите овладеть секретами Архива?

— Что бы ты не пыталась сделать — тебе это не удалось, — хмуро проронил эмбрион. — Да, нейронный канал разрушен, и связь с Архивом оборвана. Но — не необратимо. Кровным братьям придется рискнуть встречей с инкапсулированными тенями Алчности и пробить путь к Архиву через инертные слои напрямую. Либо — целенаправленно найти выживший участок Алчности и вновь ввести в него образец мозга Ника. Ведь это ты хотела сделать? Избавить от пытки того, кого считала товарищем?

Ш-Телл снова засмеялась.

— Плохо, Оскорбитель. Пробуй еще.

— Мы засеем твой ничтожный мозг сканерами и расщепим его по волоконцу, — глаза Оскорбителя сузились. — Мы просеем синапс за синапсом, воспоминание за воспоминанием — и получим ответ без твоей помощи.

Ш-Телл смерила монстра взглядом.

— "Цели Архива в оболочке из человеческих желаний", — процитировала она. — Интересно, вне зависимости от целей Архива — совпадет ли моя смерть — или как вы это зовете, разрушающее сканирование? — с желаниями Ника?

— Если станет ценой за спасение Земли? — с угрозой проговорил эмбрион.

— Если станет ценой ответа, который вы и так можете получить? — парировала Ш-Телл. — И гораздо дешевле?

Эмбрион посмотрел на ли-ча. Протянул руку, сгреб кусок древка. Напряг кулак. Воспроизведенная куполом кость хрустнула, переламываясь надвое.

— Отлично, — вот теперь от голоса Оскорбителя по спине Ш-Телл побежали мурашки. От сквозившей в нем пустоты и смотрящих в никуда глаз. Будто с Ш-Телл сейчас говорило нечто слишком чуждое, чтобы его ярость затрагивала мышцы лица и голосовые связки. — Тебе удалось нас оскорбить, биоформа. Мы признаем оскорбление нанесенным. Теперь скажи, чего ты от нас хочешь — или умри.

Ш-Телл обернулась. Посмотрела на яркий огонек среди бесчисленных искорок в космической ночи.

Кажется ей — или звезда за это время стала чуть ярче?

— Доставьте меня на Землю, Оскорбители. И вы получите ответ. Клянусь Третьей Атакой и великими предками.

***