Ослепленные Тьмой

— Повторяй за мной, Одейя. Слово в слово. Подними правую ладонь, а левую положи на книгу.

Я высвободила руку из цепких пальцев варвара, но не положила сверху на позолоченное плетение.

— Я, Одейя деса Вийяр, в доброй воле и светлом здравии, клянусь душой и сердцем вечно носить кольцо дома Триркраха, быть послушной Кхуду Триркраху, мужу моему, быть покорной ему и верной, раскрывать свое чрево для семени его каждый второй день семисвящения, быть готовой разделить брачный и смертный одр и последовать в мир Вечного Сада за своим супругом. Тамбар. Тамбар. Тамбар.

Посмотрела на Маагара, а потом на своего жениха. От гадливости передернуло все тело, пошли крупные мурашки по позвоночнику к затылку.

— Я не стану повторять эти клятвы, ибо нет в этом браке моей доброй воли.

Гном задрал ко мне голову, и его жабьи глаза выпучились еще больше, а Маагар толкнул меня в спину.

— Говори клятвы. Как положено. У нас был уговор.

— Я не стану ни в чем клясться. У нас был уговор, что я выйду за этого… варвара, вот пусть и проводят церемонию. Без клятв. Нечем мне клясться. Ни душа, ни сердце мне не принадлежат.

— Ты мне за это заплатишь, сучка. Без снотворного тебя ему отдам… Знаешь обычай Триркрахов? Как они в первую ночь целки лишают? Золоченным жезлом размером с мой кулак. Во всех отверстиях. Так что, можно сказать, у них все бабы девственны, и все орошают кровью брачное ложе. И ты оросишь.

Я ухмыльнулась и с ненавистью посмотрела на Маагара.

— Думаешь, для меня есть разница во сне отдаваться этому животному или наяву? Одинаково мерзко и унизительно.

Меня дернули за руку и развернули к себе. Лицо моего жениха перекосило от ярости.

— Молчать. Кхуд не есть животное. За твой грязный язык Кхуд вычесть сто драман из сундука. За твой грязный язык Кхуд сечь тебя каленным прутом.

— Да хоть убей. — прошипела в бородатую морду, покрывшуюся красными пятнами.

— Венчай без клятв, Алс, — рыкнул Маагар. — Давай. Проводи древний ритуал. Там не нужны клятвы.

— Древний? Я… никогда его не проводил и… кто сейчас венчает таким способом? Уже давно изменились правила. И никто такого не делает… храм считает обычай языческим.

— Ты знаешь, как его проводить. Давай. Начинай.

— Как? Если она должна добровольно протянуть руку.

— Протянет. Или я ее отрублю.

Повернулся ко мне и вытащил меч из ножен, схватил за локоть.

— Не дашь руку для священной печати, останешься без руки.

— Когда обе отрубишь, на ногах печать ставить будете?

— На лице поставлю. Дала руку, сука.

Маагар кивнул стражникам, и меня схватили за руку, протянули к астрану, задирая рукав и обнажая запястье.

— Читай брачную молитву. Когда их кровь перемешается, будет неважно — добровольно или нет. Первородная церемония завершится, — скомандовал брат, и Алс быстро начал читать одну из венчальных песен. Его помощник окунул нож в священную воду, вытер лезвия о сутану астрана и повел тонким концом от сгиба локтя к внутренней стороне запястья, оставляя кровавый след, и я дернулась, пытаясь освободиться, вырваться. Только не это. Не первородная церемония, не древняя связь кровью и плотью, которую не отменить, не разрушить, и которая передается из поколения в поколение. Не хочу смешиваться с варварской кровью. Но меня держали слишком крепко, а проклятый Кхуд протянул свою волосатую руку и позволил вспороть себе кожу. Еще секунда, и наши руки соединят.

Это произошло настолько быстро, что я ничего не успела понять, сделать, даже закричать. Огромная черная тень метнулась в воздухе, и я увидела, как падает мой жених, сбитый массивными волчьими лапами, а потом мне на лицо попадают горячие брызги… кровь Кхуда Триркраха, чье горло беспощадно треплет черный гайлар… А мои уши закладывает от нечеловеческих криков боли и ужаса, хруста костей, чавканья и звуков падения тел.

Их десятки… огромных волков, и они раздирают гостей и воинов на куски, заливая пещеру кровью. Но я ничего не вижу перед собой, только сверкающие глаза зверя и его окровавленную морду. Вот и все. Он пришел за мной… и после него здесь уже ничего не останется, кроме ошметков мяса и горы трупов. И вдруг зверь дернулся, ему в шею впилась стрела. Раздались звериные стоны, и острые, как иглы, стрелы посыпались на спины пиршествующих волков.

— Одейя.

Голос Маагара заставил обернуться и поднять голову. Силуэт брата был виден вверху в расщелине. Он швырнул мне веревку.

— Сюда. Давай. Быстрее. Они сожрут тебя.

— Сдохни Маагар дас Вийяр. Будь ты проклят. Лучше быть сожранной волками, чем живой с тобой, отцеубийца.

— Суууука. Я вернусь за тобой и за твоим псом, если он не загрызет тебя раньше. Уходим.

Перевела взгляд на волка, пошатывающегося на массивных лапах, склонилась к нему и выдернула кинжал из плеча, кровь гайлара брызнула мне на руки, и я услышала шипение… несколько капель попали в мою рану и задымились. Мой шрам почернел, впитывая кровь волка, и начал исчезать на глазах. Один из волков завыл, следом другие. Вдалеке послышался топот копыт… Вторая часть отряда возвращается.