Османец

Гарри оглянулся. Берег и даже сверкающие купола Константинополя пропали из поля зрения. На этот раз он ушёл в море дальше, чем обычно.

Гарри посмотрел вперёд. На судне не было вёсел. Его специально для него сконструировали венецианцы. Оно было шире по бимсу и глубже в осадке любой галеры. Судно было быстрым и легко управляемым, в нём можно было укрыться от жары и сутолоки величайшего города мира.

Теперь ему предстояло доказать свою морскую пригодность — у Гарри уже не было времени искать укрытия в Босфоре.

Судно было без палубы, его легко могло затопить. Экипаж был наготове и с тревогой наблюдал за хозяином. Шестеро из них были слугами семьи Хоуков и, значит, самого молодого члена семьи — Гарри. Вместе они плавали уже много лет.

— Снять парус, укрепить леера и травить нос.

Люди работали споро.

— Достань всё, чем можно вычерпывать воду, Диниз,— приказал Гарри.

Диниз бросился выполнять распоряжение.

Гарри взглянул на север. Галеры находились теперь от них всего в нескольких милях и приближались с каждой секундой. Он удивился, что галеры всё ещё держатся на плаву. Они вряд ли были лучше оснащены, чем его маленькое судно.

У него не было ни капли страха. Гарри Хоквуд никогда ничего не боялся. Когда его отца Джона Хоквуда казнил султан Баязид, Гарри был ещё младенцем. Теперь он превратился в зрелого мужчину и вместе со своим дядей, Вильямом Хоквудом, встал под знамя султана Селима, самого великого воина, который низложил своего отца.

Гарри Хоквуду везло в жизни в отличие, как ему казалось, от его прославленных предков.

Гарри не был похож на них и своей любовью к морю. Вильям Хоквуд не мог понять этой страсти. Все Хоквуды были артиллеристами, людьми, прочно стоявшими на земле. Никто из Хоквудов до молодого Гарри и не думал о том, что пушки можно размещать на морских судах.

Мать Гарри, Джованна, объясняла любовь сына к морю тем, что его дед был неаполитанским моряком так же, как, впрочем, его прадед. В своё время она находилась на одном, из торговых кораблей отца, когда он был захвачен турецкими корсарами. И её как рабыню продали на рынке в Константинополе.

Но это было далёкое прошлое. Попав в семью Хоквудов, Джованна обрела прежнюю уверенность в себе и часто смеялась. Джованну радовало, что её единственный сын любит море.

Но в этот день она, глядя в окно дворца Хоуков в Галате, скорее печалилась, потому что видела, как на море начинается шторм.

Шторм уже почти достиг судна Гарри, но он был наготове. Парус, прикреплённый к судну крепкими леерами, выбросили в море через нос, он послужит им якорем и удержит их на плаву. Гарри надеялся, что благодаря этому судно не затонет и снизит скорость, а значит — их не выбросит на берег.

Экипаж лежал на дне судна, держа наготове черпаки.

Гарри обвязался верёвкой и прикрепил её к одному из шпангоутов — крепче ничего не было. Затем он обхватил обеими руками румпель и громко засмеялся, почувствовав первые капли дождя на лице. Его мускулы заиграли, каштановые с рыжиной волосы развевались по ветру. J4a Гарри была только набедренная повязка, и сейчас он как никогда походил на Хоуков, и люди любили его за это.

Небо было сплошь затянуто облаками. Хлынувшей дождь на мгновение успокоил море, но ветер уже разрывал волны, выбивая из них мириады брызг. Черпаки пошли в ход. .

Гарри всем телом навалился на румпель, подставляя лицо ветру и брызгам, и направил судно в море. Их держал только мокрый парус, но опасность быть отброшенными назад ещё оставалась.

День стал чёрным, как ночь, море бурлило. Волны в пятнадцать футов высотой нависали над маленьким судном, в основном разбиваясь о него и падая вниз, но они заливали планшир и даже попадали в трюм. Воду вычерпывали, и мгновенно она появлялась снова.

Но всё же экипаж был уверен в своих силах. Гарри Хоквуд издал ещё один победный крик, как будто бросая вызов мощи стихии.

Грянул гром, и молнии полоснули в небе с обеих сторон судна. Люди выбивались из сил, вычерпывая всё прибывающую воду. А шторм бушевал по-прежнему и разыгрался не на шутку.

Внезапно один из лееров, державших парус, разорвался, перетеревшись о планшир. Но оставался ещё один трос, который тоже был сильно изношен.

Гарри понял, что, наверное, он слишком рано смеялся. Ветер крепчал, а волны оказались мощнее, чем он рассчитывал. Оставалось только замереть в этом положении и ждать улучшения погоды.

Когда второй трос разорвался, судно дало крен. Гарри знал, что больше оно не держится по ветру и что надо повернуть его в противоположную сторону и попытаться пойти впереди бури. Единственный риск был в том, что они могли наткнуться на скалы в двадцати милях к югу от этого места.

Повернуть судно в нужном направлении и не оказаться затопленными волнами было совсем непростым делом. Развернуть судно быстрее он не мог.

Гарри тяжело вздохнул.

— Режьте канаты! — крикнул он.

Паруса всё ещё крепились другими концами стёршихся тросов.

Диниз пополз вперёд, когда судно дало крен. Он вынул нож и одним взмахом перерезал канаты.

— Черпай! — заорал Гарри и с трудом повернул штурвал.