Османец

Почти безрезультатно. Судно перевернулось, но это произошло бы в любом случае. Люди в ужасе кричали, когда их подняло на гребень волны; там они на мгновение зависли и затем скатились вниз. Гарри, всё ещё обмотанного канатом, выбросило в море. Он перерезал канат и поплыл к судну. Оно перевернулось но вокруг плавали доски, за которые можно держаться, пока волны разбивались о киль. Не было, однако, никаких признаков, что судно тонет — слишком много воздуха попало под корпус.

Бултыхаясь в воде, Гарри пытался разглядеть сквозь дождь, остался ли кто-нибудь в живых. Сначала он увидел Диниза, схватившегося за перевёрнутый бушприт. Остальные люди, поднимаясь и стремительно падая на огромных волнах, пытались сохранить свою драгоценную жизнь.

«Дорого обошлось мне удовольствие поплавать», — подумал Гарри.

Гарри не знал, как долго они цеплялись за наполовину затонувший корпус судна. Один человек случайно разжал руку и тут же исчез под водой. Гарри подбадривал людей, он кричал им, что буря скоро утихнет. Так и оказалось: море постепенно успокаивалось, дождь перестал. В небе появились просветы.

Вода была очень холодной. Призывая на помощь все свои силы и цепляясь руками и ногами за что попало, Гарри забрался на перевёрнутый корпус и стал осматриваться по сторонам. И вдруг он увидел какую-то тень, не более чем в полмили от себя.

Он помогал сражавшимся за жизнь людям своей команды по одному вскарабкаться наверх. Последним был Диниз; они остались вшестером — два человека утонули.

Но это запросто могло случиться с каждым. Гарри приказал всем матросам кричать и размахивать руками. Постепенно тень начала приобретать очертания, слышался стук вёсел о воду. Наконец перед ними появились галеры...

Гарри смог разглядеть флаг, колышущийся над главным судном.

— Привет! — крикнул он. — Привет, Хайреддин!

Вёсла перестали бить по воде, галера остановилась. Лодка, спущенная с носа, быстро подгребла к перевёрнутому судну. Через несколько минут потерпевшие кораблекрушение уже взбирались по трапу на галеру. Гарри поспешил по продольному мостику на широкую палубу: он шёл между рядами рабов, вновь приступивших к работе. Его встретил пожилой, но ещё крепкий человек в богатой одежде с густой рыжей бородой, спускавшейся до середины груди.

— Благодарю тебя, Хайреддин, — сказал Гарри, пожимая этому человеку руку. — Ты только что спас мне жизнь.

— Юный Хоук, — ухмыльнувшись ответил Хайреддин, — твоя жизнь стоит спасения.

Гарри Хоквуд знал Хайреддина и его младшего брата Аруджа много лет. Они прославились как неустрашимые пираты, и турки признавали это.

Больше всего братья любили западные воды Средиземного моря — спокойные, освещённые солнцем и как будто сотворённые Богом специально для галер. Но этот район не интересовал османцев. Вообще море мало волновало их: турки были прирождёнными наездниками, а не моряками. Военный флот был просто необходим для защиты их владений — это знал даже Завоеватель; флот также снабжал и переправлял армию. Турки не считали корабли самостоятельно действующей военной единицей.

Хайреддин и Арудж не были истинными османцами. Они происходили из турецкой семьи, но родились и выросли на острове Лесбос в Эгейском море. Моряками они стали с детских лет. Никто точно не знал даты их рождения. Их отец был неграмотен, никаких записей не осталось. Казалось, что Хайреддину лет шестьдесят.

Довольно долго Хайреддин был помощником своего младшего более талантливого брата. Сначала они рыбачили, потом стали хозяевами галеры, а затем эскадры галер. Из Эгейского моря братья переправили галеры на запад; Средиземное море в этом районе считалось почти испано-итальянским озером. Испания была величайшей морской державой, открытие генуэзского моряка Кристофора Колумба дало толчок бурлившим националистическим традициям, удовлетворить которые смог захват в январе 1492 года Гранады, последнего владения мавров в Испании.

Теперь ходили легенды об огромных кораблях, бороздящих Атлантический океан, прокладывающих путь к золотым пескам Нового Света. По возвращении в Кадис и Барселону, Севилью и Картахену они привозили такие богатства, о которых можно было только мечтать.

Но даже Арудж не рисковал ходить в Атлантику. Он ничего не знал о течениях, сильных ветрах и огромных морях, лежавших за Гибралтарским проливом, а то, что он слышал, отталкивало его даже от мысли о подобном самоубийственном приключении.

Богатства индейцев вылились на Средиземноморье при расширении Испании. В этих спокойных водах даже океанский карак мог заштилить, легкоуязвимый и неспособный атаковать с позиций, откуда орудия были беспомощны. Испанцы и их генуэзские союзники также использовали галеры, но ни одна из них не двигалась так быстро и не управлялась столь отчаянным капитаном, как Арудж.