Османец

— Значит, она никогда не выйдет замуж. Она всем хороша... кроме возраста. Она уже стара.

Мехман-паша судорожно сглотнул и посмотрел на сыновей.

— Ты тоже будешь смотреть на чужую жену, о падишах? — внезапно раздался тихий голосок девушки.

Мехмед вскинул голову и уставился на неё. Она не опустила глаз.

Мехмед рассмеялся.

— Теперь я понимаю, как тебе удалось рассердить мою мать, Лейла, — сказал он. — Нет, я не буду смотреть на чужую жену. Сними чадру только перед Хоуком. — Эмир отвернулся.

У Энтони перехватило дыхание, когда девушка взглянула на него. Затем она отстегнула чадру с одной стороны, оставив её висеть с другой.

Энтони увидел дерзкое красивое лицо, с нежным овалом, с маленьким, но упрямым подбородком. Губы её были чуть приоткрытыми и влажными; Энтони понял, она специально облизнула их перед тем, как отстегнуть чадру. Нос казался большим для этого лица, но не портил красоту девушки. Её глаза сулили бесконечное наслаждение.

— Я не нравлюсь тебе, мой господин Хоук? — спросила Лейла.

Энтони облизнул губы.

— Ты мне очень нравишься, — сдерживая волнение, ответил он.

Лейла пристегнула чадру.

— Я доволен, — оборачиваясь, сказал Мехмед. — Ты понимаешь, Мехман, что эта процедура была необходима. Но раз Хоук-младший удовлетворён, ты будешь в выигрыше.

— Я понимаю это, о падишах. — Мехман-паша весь светился от счастья.

— Свадьбу назначим через неделю. Желаю тебе радости, Лейла.

— Я мечтаю о ней, о падишах, — ответила девушка и, поклонившись сначала эмиру, потом отцу, в сопровождении братьев вышла из комнаты.

Мехмед щёлкнул пальцами и взорвался от смеха.

— Теперь я понимаю, почему мать приказала её высечь вместо того, чтобы послать в мой гарем, — сказал он.

— Вы можете выбрать любую девушку из своих подданных? — поинтересовался Энтони.

— Отбор в гарем происходит каждый год, — объяснил Мехмед. — Выбирают не только самых красивых, но и самых талантливых. Девушек представляют эмир-валиде, и она выбирает наиболее достойных, по её мнению, для гарема. Эти девушки находятся под присмотром моей матери. Я сам не волен выбирать. Эмир-валиде — моя мать во всём.

Эмир пристально посмотрел на Энтони, и тот почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. Знал ли эмир что-нибудь? Если бы он знал, решил Энтони, вряд ли я был бы сейчас рядом с ним...

— Мать выбирает даже ту женщину, с которой я проведу ночь, — продолжал Мехмед. — Впоследствии они становятся фаворитками. Но с кем мне спать, решает она. В гареме так много женщин, что жизни не хватит «осчастливить» их всех. В моём гареме есть женщины, на которых я никогда не задерживал взгляд и никогда не сделаю этого. И все они считаются моими жёнами или наложницами, о них надо заботиться. — Подумав, эмир добавил: — Для меня это большие расходы.

— Вы когда-либо спали с какой-нибудь женщиной больше одного раза? — с любопытством спросил Энтони.

Мехмед засмеялся.

— Конечно, у меня есть любимицы. Я сообщаю об этом матери. Но в гареме есть только одна высшая ступень. Женщина, которая первой подарит мне сына, будет пользоваться огромным уважением и станет эмир-валиде.

— Если не умрёт, — не подумав, сказал Энтони и готов был откусить себе язык.

Но Мехмед, казалось, не заметил его подозрительной осведомлённости о жизни гарема.

— Это правда. Моя собственная мать умерла слишком рано. Вместо неё я получил другую мать, гораздо лучше. Ей будет занятно узнать, что ты женился на такой девушке, как Лейла. Эмир-валиде интересуется тобой и твоим отцом.

Энтони нервно сглотнул, но Мехмед продолжал улыбаться.

— Ты должен позаботиться о том, чтобы твою жену регулярно секли. Запомни! Женщину следует видеть, но не слышать. В Англии другие правила?

— В Англии совсем не так, о падишах.

— Непонятная страна, — сказал Мехмед и взял Энтони за локоть. — Расскажи мне об английских женщинах, Хоук-младший. Может быть, однажды я буду обладать такой женщиной...

— Это неправильно, — объявила Мэри Хоквуд. Она опять обрела уверенность в себе и почувствовала, что играет определённую роль в жизни Брусы. Несмотря на то что Мэри не говорила по-турецки, она подружилась с соседками и часто проводила с ними время за чашечкой кофе, болтая о том о сём. Её новые знакомые сообщили, что процедура обручения Хоука-младшего была в высшей степени необычной, и сказали ей, что невестка станет хозяйкой дома после смерти Джона Хоквуда.

— Какая-то девчонка станет хозяйкой в доме... какая-то неверная? — сетовала Мэри. — Почему нас не познакомили с родителями?

— В нормальных обстоятельствах, — терпеливо объяснил Энтони, — девушку выбирала бы ты, мама. Но эмир захотел устроить по-другому. Я думаю, он во многом хочет изменить закон. Он преследует определённую цель в жизни, но движется к ней осторожно. Скажу тебе, что моя невеста очаровательна.

— Я не допущу, чтобы она помыкала мной, Энтони, — настаивала Мэри. — Эта шестнадцатилетняя девчонка...

— Она и не собирается, мама, — сказал Энтони, — она думает, что ты будешь помыкать ею.

Но не реакции матери на самом деле опасался Энтони. И в тот вечер Кызлар-ага снова пришёл за ним...