— Добро пожаловать в наш дом, дитя моё, — сказала она. — Я только хочу, чтобы ты принесла счастье моему сыну.
— Твоё желание для меня приказ, мама, — ответила Дейла.
Энтони помог Лейле подняться с колен.
— Извините нас, — сказал он родителям.
Его желание нарастало с каждой секундой. Лейлу испугало то, что Энтони сам хочет раздеть её, но она согласилась на это и через минуту лежала обнажённой на тахте. У неё не было той мощной зрелой красоты, как у эмир-валиде, но детская угловатость, стройность бёдер и маленькие холмики грудей были неотразимы. Её ноги и руки, изящные и сильные, выбритый лобок влекли Энтони с ещё неведомой страстью. Он чувствовал себя слегка неуверенно, потому что его член только что зажил. Поэтому он любил её скорее как христианин, а не как учила Мара. Это удивило Лейлу, так как, без сомнения, мать приготовила её к чему-то совсем другому.
Но она не протестовала: Энтони был её господином.
Он лежал на спине с закрытыми глазами.
— Я поспешил, — сказал он, — в следующий раз будет лучше.
Он знал, что, должно быть, сделал Лейле больно, но она ни разу не вскрикнула и не вздрогнула. Теперь, к его удивлению, он обнаружил, что Лейла покинула ложе.
Усевшись, Энтони увидел, что Лейла внимательно изучает содержимое его карманов. Найдя несколько серебряных монет, она взяла их себе.
— Что ты делаешь? — удивился Энтони.
Лейла повернулась, посмотрела на Энтони без всякого смущения, сжимая монеты в кулачке.
— Я беру свои деньги.
— Твои деньги?
— Конечно, — сказала она. — Когда женщина спит с мужчиной, она имеет право на все деньги, которые у него в карманах.
— Лейла, — сказал Энтони, — ты моя жена, а не продажная женщина.
— Это также и привилегия жён, — спокойно объяснила она. — Так написано.
— Великолепно, великолепно, — приговаривал эмир Мехмед, осматривая пушки, прикреплённые кожаными ремнями к деревянным лафетам. Пушек было уже двенадцать. — Ты хорошо поработал, Хоук. А ты уверен, что эти пушки смогут пробить стены Константинополя?
— Пушки обязательно проломят стены, — сказал Джон Хоквуд, — если будут стоять близко друг к Другу.
— Насколько близко? — Мехмед поморщился.
— Через милю.
— Не вызовет ли это шквал ружейного огня противника?
— Это так, о падишах. Малые орудия, — он указал на батарею лёгких пушек, — используются в основном для уничтожения живой силы, а не для штурма стен. Они пригодятся нам на случай вылазок византийцев.
— Наша задача осложняется день ото дня, — проворчал Мехмед, поглаживая бороду.
— Поэтому-то я и советовал строить флот и снабдить янычар ружьями. Артиллерия должна быть защищена. Но... у меня есть ещё кое-что...
Мехмед посмотрел на него.
— Я веду переговоры с Венецией о доставке ружей, новый флот успешно строится. Расскажи мне о том, другом, что у тебя есть.
— Если бы вы прошли со мной...
Мехмед взглянул на Энтони, который, как всегда, был рядом с отцом, потом последовал за Хоквудом-старшим по направлению к большому деревянному бараку. Ворота охранялись двумя канонирами Джона, которые встали по струнке при появлении эмира.
Как только Мехмед вошёл в барак — маленький смуглый человек между двумя огромными англичанами, — он замер, глядя на огромное орудие перед собой. Оно было вдвое длиннее любой пушки и вдвое шире её.
— О, Пророк всемогущий! — пробормотал он.
— Я давно мечтал, — сказал Хоквуд, построить такое орудие.
Мехмед приблизился к пушке и погладил бронзового монстра. Пушка была в два раза выше эмира, и когда он остановился, разглядывая ствол орудия, то полностью скрылся за ним.
— Её диаметр около двенадцати ладоней[38]
.— Чем же она будет стрелять? — Мехмед оторвал взгляд от пушки.
Хоквуд показал на каменное ядро, лежавшее на полу.
— Чтобы поднять его, требуются четыре человека.
Мехмед посмотрел на него.
— На какое расстояние она стреляет?
— Пушка ещё не опробована. — Хоквуд просунул пальцы в отверстие, куда перед выстрелом должен быть помещён запал. В него вошло два его крепких пальца. — Нужен очень точный расчёт и некоторые эксперименты. Я уверен, что ядро пролетит более мили.
— Столь огромные камни полетят на такое расстояние? — сомневался эмир.
— Мы узнаем, когда оно выстрелит, о падишах.
— Тогда торопись, Хоук, торопись!
Джон Хоквуд поклонился.
— Вы понимаете, что мне нужно много людей, чтобы управлять пушками. Много людей и тяглового скота.
— Людей и животных ты получишь сколько потребуется, Хоук.
Джон Хоквуд глубоко вздохнул.
— И железо, падишах.
— Ты хочешь отлить ещё одну такую же пушку?
— Одной достаточно. Я хочу отливать снаряды.
— Из бронзы? — Мехмед нахмурился.
— Падишах, это каменное ядро — а я собираюсь сделать их много — смогло бы успешно разбить стены Константинополя. И всё же это — камень, бьющийся о камень. Если бы у нас были тяжёлые чугунные ядра, ни одна стена в мире не устояла бы перед их пробивной силой.
— Во имя Аллаха! — воскликнул Мехмед. — Ты самый настоящий мужчина из всех мужчин! Отлей мне чугунное ядро, и ты будешь пашой!
— Одного ядра будет мало...