Основания девятнадцатого столетия

Издательство «Русский Миръ», известное тем, что регулярно представляет российскому читателю труды европейских мыслителей, хотя во многом и определивших духовный кли­мат того времени, в которое они появлялись, и в чем–то инспи­рировавших интеллектуальные изменения западного мира до его современного состояния, но остававшихся почему–либо не­известными у нас, во всяком случае своими прямыми текста­ми, решило на сей раз предложить ему сочинение Хьюстона Стюарта Чемберлена «Основания XIX столетия».[1] Вопреки происхождению и своему имени, столь распространенному в Великобритании, сам он мыслил себя представителем герман­ского духа, германской культуры, и таковым его, несомненно, следует признать и нам.

[2] Все свои довольно многочисленные сочинения он писал и издавал на немецком языке. Книга, о ко­торой в дальнейшем будет идти речь, также издана в Германии еще в 1899 г. Трудно сказать, в какой мере она и ее автор из­вестны тому русскому читателю, умственное становление ко­торого пришлось на последние двадцать лет. Да и в прежние годы имя Чемберлена было окружено весьма специфическим ореолом провозвестника идей, которые, как принято считать, питали в существенной мере практику нацизма в расовом во­просе. Оценки были даны, акценты расставлены, и никаких по­пыток более основательно уяснить суть его воззрений не предпринималось. Достаточно было по слухам знать, что кни­га — библия расизма и антисемитизма. Насколько можно су­дить, на Западе, в том числе в Германии, отношение к нему мало в чем отличается от того, какое сложилось у нас. Иногда это имя всплывало в острой политической публицистике, ино­гда бегло упоминалось в компендиумах по истории политиче­ских идей прошлого века, особенно в консервативном регистре, знакомо оно было и дотошным знатокам вагнеровской музыки и истории творчества немецкого композитора. Но эта известность слишком ограничена, так что ею можно почти пренебречь.[3]

Итак, казалось бы, суд времени состоялся.

Чем же вызвано желание издательства предоставить рус­скому читателю основной труд этого подзабытого мыслителя в его полной версии? Первый и вполне естественный ответ со­стоит в признании намерения дать возможность новому поко­лению россиян, живущих уже почти два десятилетия в стране, отвергающей стереотипы, идеи и ценности прошлого общест­ва, самому определиться в своих оценках, идеалах и предпоч­тениях, а не пользоваться наследием прежней идеологии и порожденными ею стереотипами. Переоценки ценностей про­должаются.

Знакомство с первоисточниками, из которых истекали уче­ния, о которых сложились одиозные суждения, но их содер­жание оставалось неизвестным, лучший путь к реализации такой установки. Но дело не только в пересмотре прежних су­ждений.

Существует и мощная оправданная тенденция ревизии и пе­реосмысления всей истории идей вкупе с их социально–полити­ческим контекстом по меньшей мере XX столетия. Ею захваче­ны все: и «там», на Западе, но особенно ревностно здесь у нас. Меняются трактовки событий и фактов, пересматриваются причины и источники тех потрясений, которыми так обилен был этот век, как в шахматной игре переставляются политиче­ские фигуры и меняются их роли в драмах, которые потрясали человечество. И в русле этой тенденции происходит реинвентаризация идей, на которых возводилась современная культура.

Уже само это объясняет всеобщее повышенное внимание к тому слою философских и политических писателей, которые, долгое время пребывая в забвении или в статусе маргинальных мыслителей, при новом воззрении на них вдруг предстают побудителями многого из того, что составило содержание и смысл жизни ряда поколений и народов последующего вре­мени вплоть до наших дней. Теперь кажется несомненным, что усвоенная нами интеллектуальная ретроспектива дала иска­женную картину истории идей. Восстановить истинный ее ход — вот одно из объяснений появления перед нами долгого ряда новых имен философов, политических писателей, творцов искусства, о которых нам прежде мало что толкового было из­вестно, но которые теперь видятся провозвестниками нашего времени. Надо полагать, что и обращение к данному сочине­нию отчасти побуждено этим соображением.[4]

Нелишним будет и знакомство с личностью его автора, че­рез деятельность которого можно проникнуть в потаенные не­дра, где закипала магма учений, выплеснувшаяся вскоре вулка­нами политических потрясений. Но прежде чем дать набросок жизни X. С. Чемберлена и, насколько это нам доступно, пред­ставить его интеллектуальное наследие, обратимся еще к од­ной причине возвышения интереса к сочинениям такого рода, как упомянутая его книга. Упреждая дальнейший разговор, от­метим, что по большей части они представляют философско–политическую идеологию европейского консерватизма.[5]