Основы этнополитики

Как резюмировал, с соответствующими ссылками, в своей докторской диссертации историк А.И. Вдовин (МГУ): «В отечественной обществоведческой традиции советского периода под нацией чаще всего понимали определенную ступень в развитии народа (этноса), историческую общность, результат развития капиталистических отношений, приводящих к экономическому, территориальному, культурному, языковому и социально-психологическому единству определенной совокупности людей, стремящихся обеспечить интересы своего дальнейшего независимого развития непременно с помощью обособленного национального государства»[352]

 (выделено мной. — А.С.).

Оставив в стороне историю вопроса, подчеркну, что для современного нам круга российских ученых, за вычетом окопавшихся местами экзотистов-конструктивистов, это понимание в своих главных, опорных тезисах — 1) нация есть фаза развития этноса, в которой он 2)

 создает свою государственность, обретает суверенитет — вполне утвердилось.

Указанные тезисы нашли очень весомую поддержку даже в среде ученых, далеких от этнологии и социологии. Я имею в виду монографию петербургских правоведов-цивилистов П.А. Оля и Р.А. Ромашова, которая так и называется «Нация. (Генезис понятия и вопросы правосубъектности)» (СПб, Изд-во Юридического ин-та, 2002). Авторы зашли к проблеме нации со своей, юридической стороны, перед тем проработав, однако, внушительный массив этнологической, социологической и социально-психологической литературы. Для нас их позиция весьма важна, ибо юридические формулы — логические, краткие и ясные — способны аккумулировать в себе в концентрированном и очищенном виде многие тома досужих дискуссий.

Оль и Ромашов пришли к выводу, что нация есть не только «сложная этносоциальная общность», но и «специфический коллективный субъект права», который «может выступать только как общественное образование с формально-юридически закрепленным статусом. При этом неотъемлемым ее свойством, позволяющим выступать в качестве самостоятельного субъекта межнациональных и национально-государственных отношений, регулируемых правом, является национальный суверенитет, обладание которым является основанием правосубъектности национального образования»[353].

Очень ясно и понятно: есть суверенитет у этносоциальной общности — значит, перед нами нация. Нет такого суверенитета — значит и статуса нации у общности нет.

Логично, четко и понятно и дальнейшее рассуждение. В чем и как проявляется национальный суверенитет? Ответ: «Государство является основной политико-правовой формой реализации нацией своей правосубъектности, и в этом смысле нация может рассматриваться как государствообразующий этнос»[354]. Таким образом, тождество суверенитета и государственности, а также государствообразующего этноса и нации представляется юридически безупречным. Что и требовалось доказать.

Интересно, что русские юристы, как выясняется, солидарно стоят на данном понимании нации… скоро уж сто пятьдесят лет. Практически идеальное и полностью соответствующее современному определение нации принадлежит известному правоведу XIX века А.Д. Градовскому, который еще в 1873 году отчеканил: «Совокупность лиц, связанных единством происхождения, языка, цивилизации и исторического прошлого», которая при этом «имеет образовывать особую политическую единицу, то есть государство». Градовский прозорливо полагал, что народность есть «нормальное, естественное основание государства», а государство — есть «политико-юридическая форма народности». Если закрыть глаза на то, что автор, в традициях своего времени, пользовался термином «народность» вместо малоупотребительной тогда «нации», тут ни убавить, ни прибавить: нация вся как есть[355].

Перед нами налицо, таким образом, вполне сложившаяся и разумная русская нациеведческая традиция, будем же ее придерживаться.

* * *

Что можно добавить к сказанному? Чтобы отточить, отшлифовать дефиницию, требуется провести размежевание с пересекающимися по смыслу понятиями.

Например, возьмем пару «нация — народ». Синонимы? «Да», — скажет абсолютное большинство западных исследователей, да и просто западный обыватель, не вникающий в тонкости семантики. «Нет», — скажу я. Ибо всякая нация есть народ (конкретно: государствообразующий), но далеко не всякий народ есть нация. Нацией он становится только в результате обретения суверенности и государственности.